Она продолжала еще бормотать, но теперь я глядела на нее и не знала, как справиться с тем, что творилось во мне. Вмиг снова предстало, как спала Согдай на груди у Талая в доме братьев Ату. За все эти дни столько раз и с такой болью, самой мне неясной, образ этот являлся, но теперь будто новым светом все озарилось. Не любовными были те объятия – это сестра на плече старшего брата спала…
Я не знала, как не закричать, не заплакать, такая радость вдруг всколыхнулась в сердце. Как девы на праздник весны кричат, новый год начиная, – громко, сильно, и столько в том боли, и радости, и зова, и необъяснимого желания, – так и во мне сейчас все кричало, и я об одном только думала, чтоб не заметила этого Согдай у меня по лицу.
Потому стала провожать ее, уверяя, что больше не гневаюсь, а Талаю чтоб передала, что встречусь с ним, как только отец разрешит взять коня из табуна. Согдай все норовила мою руку прижать к своему лбу в знак благодарности, но я отдергивала, говоря, что не к лицу ей, воину, этот жест служанки и, наконец, выпроводила.
А как она ушла, я подождала немного – и выскочила за дверь, упала лицом в снег. Казалось, что все лицо горит, словно я надышалась дыма. Полежав, перевернулась на спину и долго смотрела на небо, затянутое тучами, без звезд. Снег таял на лице, стекал водой. Я слизывала его с губ и улыбалась. Мне казалось, что уже нестерпимо ясно пахнет весной.
Глава 12
Барс-конь
Через день Талай и Согдай подъехали к нашему дому на одном коне.
– Рано приехал, Талай! – крикнула я с порога. – Не спросила еще отца о коне.
– Я уж сам спросил, – ответил он, подъезжая к коновязи. – Вчера ездили с ним табун смотреть. Он разрешил выбрать любого.
Мое лицо загорелось, будто я к огню наклонилась.
– Что за забота? – сказала, как могла, строже. – Сама бы спросила отца.
– Не сердись, царевна, – улыбнулся Талай, спешившись. – Научи вот сестру клинок точить, и поедем к табуну. Не близко он, к вечеру бы успеть.
Мы пошли с Согдай за дом, где лежали в ларях точильные камни. Талай тоже с нами. Пока я учила ее, все чуяла его взгляд, но обернусь – он другим занят: то осматривает узду на стене, то перешучивается со служанками. Как мы закончили, я сходила за коньком в клеть и была готова. Но Талай спросил с усмешкой:
– А аркан не берешь, царевна?
– Разве у тебя нет? – растерялась я.
– Коня ловить не ты ли будешь?
– Талай, я говорила, что не умею, – смутилась я.
– Не говори, что не умеешь чего-то. Вот сестра мечи точить не умела, а ее научили. Бери аркан, Ал-Аштара, теперь сестра будет тебя учить коньков ловить.
– Ты умеешь? – с удивлением посмотрела я на Согдай.
– Я из рода конников, – кивнула она. – Мне духи аркан на посвящение достали. Если б ты не сделала меня воином, была бы я табунщицей.
Я не ожидала такого от тихой Согдай. Оставалось только накрутить аркан на локоть и двинуться