– Так какое у вас задание?
– Сопровождать и защищать. Ты еще радуйся, что тебе Попутчика не подсадили. Вот уж жуть так жуть.
– Что такое Попутчик?
– Это то, во что твою маму превратили, малыш.
У Уилла засосало под ложечкой.
– Что это значит? С ней все в порядке?
– Прямо сейчас – не знаю, – неожиданно мягко и заботливо произнес Дейв. – Я мог бы нырнуть поглубже во многое, но меньше всего тебе сейчас нужна уйма разведданных двенадцатого уровня. Башка вспухнет.
– Вы мне только скажите… с моим отцом все хорошо?
– Попытаюсь выяснить. Мне нужно побольше информации, а тебе надо отдохнуть. Закинь себе немного жратвы в желудок. Поспи маленько. Если что, имей в виду: то, что тебе потребуется, лежит в кармашке прямо перед тобой. Рядом с журнальчиком. В общем, будь начеку.
Уилл сунул руку в карман на спинке впереди стоящего кресла и вынул оттуда небольшую прямоугольную серую торбочку. Внутри нее лежали темные очки в простой старомодной оправе. У стекол был серовато-голубой отлив, как у очков Дейва.
– Как они работают? – спросил Уилл, отклонившись назад. – Что-то типа 3D?
Но кресло позади него опустело.
Уилл снова включил айпод, но услышал только музыку. Никакого Дейва. Он осмотрел очки и надел их. Ничего не изменилось – только все предметы стали более тусклыми.
– Очень может быть, что я окончательно сбрендил, – пробормотал Уилл.
Однако совету Дейва он все же последовал. Он убрал очки в торбочку и сжевал оба сэндвича – водянистые, а на вкус не лучше бумажных. Когда бортпроводницы повезли по проходу тележку с напитками, он взял две небольшие бутылки воды и выпил их до дна. А потом он вытащил из чемоданчика бланк, который следовало заполнить поступающему на учебу в Центр, и поработал над теми пунктами, которые не успел доделать дома. Потом в нужных графах он старательно подделал подписи родителей.
Уилл зажмурился и увидел частицы изображения растерзанного гостиничного номера отца. К нему снова вернулись последние отцовские слова: «В ответе за это мы. И мысль о том, что некие наши деяния могут принести боль и печаль в твою жизнь – это самое ужасное чувство, которые когда-либо испытывали мы с мамой».
В ответе за что? Что они натворили? И какой ужасной ценой теперь расплачивались за это?
Примерно через сорок пять минут после начала полета, когда самолет пролетал над яркими, кричащими огнями Лас-Вегаса, Уиллу удалось погрузиться в неглубокий и чуткий сон.
Весь день я боялся снова заснуть… а может быть, я боялся, потому что не мог ждать. Потом у меня было такое ощущение, будто меня кидало и вертело несколько часов подряд, а когда я наконец освободился, ко мне пришла готовность.
Я оказался высоко, в ночном воздухе, я плыл через грозовые облака, озаренные вспышками молний. Вдалеке грохотали раскаты грома. Я понятия не имел, где нахожусь, но на этот раз я, похоже, точно знал, где найти его.
Я увидел нечто маленькое и темное,