Учитывая динамику изменения обрабатываемых площадей, урожайности основных культур (зерновых), а также имеющиеся оценки производства железа, можно предположить, что относительно эффективные в прошлом технологии и институты, имевшие значительную инерционную силу, скорее всего, истощили, выработали свой «ресурс». В то же время экосистема (и это особенно четко проявилось в первой половине XIX в.) деградировала. Необходима была смена прежней трудоинтенсивной парадигмы роста, усугублявшей многие проблемы старого Китая (сказанное в значительной мере справедливо для Индии и стран Ближнего Востока).
Уточняя контуры экономической эволюции стран Востока за первые 7–8 столетий этого тысячелетия, следует дополнить приведенные характеристики другими, в основном социально-культурными показателями. Если в странах Запада уровень урбанизации (города с населением не менее 5 тыс. человек) повысился с 8–9 % в X–XI вв. до 11–13 % в конце XVIII в., то в Китае он понизился с 10–14 до 6–8 % (1820–1830), а в Индии – примерно с 15 % в 1600 г. до 13 % в 1800 г.
Имеющиеся в нашем распоряжении данные позволяют предположить, что на Ближнем Востоке из-за существенной деградации аграрного сектора и стагнации общей численности населения урбанизационные процессы оказались достаточно своеобразными. В отличие от Китая и Индии, в которых абсолютная численность горожан выросла, но процент «концентрированного населения» сократился, на Ближнем Востоке отмеченный показатель урбанизации, возможно, увеличился с 10–13 % в X–XI вв. до 14–16 % в конце XVIII – начале XIX в. С учетом сказанного вряд ли правомерно квалифицировать этот рост как безусловно прогрессивное явление (тем более в отсутствие прямых доказательств, говорящих об усилении производительных, а не перераспределительных функций ближневосточных городов).
Средняя продолжительность жизни за указанный период не изменилась, находясь в Китае на уровне 27–30 лет, а в Индии и на Ближнем Востоке – в пределах 20–25 лет. Показатель грамотности, по имеющимся оценкам, снизился в Китае с 20–30 до 15–25 %, в Индии – с 10–15 до 4–6 и на Ближнем Востоке с 8–12 до 4–5, а по некоторым данным, до 1–2 % (табл. 3).
Если подушевой национальный продукт уменьшился в Китае и Индии примерно на 1/4, а на Ближнем Востоке – на 1/3, то индекс развития (среднегеометрическое относительных индикаторов подушевого продукта, грамотности и продолжительности жизни населения) понизился в Китае лишь на 1/7, в то время как в Индии он сократился на 1/3, а на Ближнем Востоке – почти наполовину. Эти показатели достаточно рельефно отражают меру качественной (относительной) деволюции производительных сил в каждом из трех крупных регионов Востока, имевших далеко не одинаковые траектории их изменения в долгосрочной ретроспективе.
Итак, некоторые важные атрибуты экстенсивно-интенсивного типа расширенного воспроизводства, свойственного начальной (обычно индустриальной) фазе современного экономического роста, обозначились впервые не в западноевропейских странах в условиях промышленной