В дальних водах и странах. Крестовский В. В.

площади и устроена весьма оригинально. С подъездного крыльца, украшенного цветущими растениями в кадках, вступили мы в большие полутемные сени, где после знойной улицы так приятно обдает вас легкой прохладой. Отсюда такой же полутемный коридор ведет в очень изящный внутренний садик с журчащим фонтаном и увитыми зеленью беседками, служащий летнею столовой. Стены его покрыты ползучими растениями, маленькие клумбы и бордюры пестреют душистыми цветами, и подвижной тент, когда нужно, защищает его от солнца. По другую сторону садика находится обширная полусветлая зала, где обедают зимой, а по сторонам коридора расположены домовая контора, европейская гостиная, восточная диванная, читальня и тому подобные комнаты, предоставленные в распоряжение квартирантов для приема своих гостей и послеобеденного кейфа. Но этим и кончается вся изящная или показная сторона заведения. Верхний этаж занят нумерами, которые, по своей мизерной обстановке и отсутствию необходимых удобств, очень напоминают наши заурядные гостиницы заурядных губернских городов, и вот в один-то из таких нумеров привел меня вместе с Федором Егоровичем Толбузиным сам управляющий, или «господин директор» этого отеля. В комнате две железные кровати, стол, комод и два-три стула. Спрашиваем у «господина директора», сколько такой нумер будет стоить в сутки.

      – По 12 1/3 франка с постели, – объявляет он решительным, безапелляционным тоном.

      Русский человек при этом по-настоящему должен бы сконфузиться в душе за такую наглость, но, безусловно, подчиниться требованию, тем более, что оно выражено столь просвещенным с виду европейцем таким внушительным тоном, который не допускает сомнений ни в его благородстве, ни в том, что «господин директор» делает нам еще как бы честь, уступая помещение в своем отеле. Но мы, вспомнив о курсе русских бумажек и прикинув, что это придется почти по пяти рублей в сутки на брата, предпочитаем заслужить себе во мнении этого европейца репутацию варваров и решаемся поторговаться. Как, мол, так? За одни голые стены с двумя кроватями 25 франков в сутки?! Возможно ли это?

      – Совершенно возможно! Впрочем, если кто-либо из вас займет комнату один, то будет платить половину, то есть 121/2 франков.

      – Это не утешение, – возражаю я ему, – в сущности, для каждого из нас сумма остается все та же.

      – О, да, вы совершенно правы, – согласился он с любезною снисходительностью и прибавил, что советует нам занять комнату вдвоем, потому что иначе, если все нумера будут заняты и приедет какой-нибудь новый постоялец, то администрация отеля должна будет отвести ему половину этой комнаты, так как в ней две постели.

      – Я думаю, – продолжал он, – вам не совсем приятно было бы жить с совершенно незнакомым человеком.

      Довод вполне основательный и потому, нечего делать, приходится согласиться.

      – Да вы постойте; может быть это вовсе не так дорого, – замечает мне Федор Егорович, – в этой цене он, вероятно, разумеет не только