Лицо Лерки вытягивается от удивления.
Ирина ревет горючими слезами и падает в кресло.
– Нам придется его разбудить. Ты не хочешь с ним попрощаться? – первый приходит в себя Стас. Вообще счастлив иметь такого старшего брата. Всегда, чтобы ни происходило, как бы он не был занят, он всегда мне помогает. И это взаимно.
– Я завтра приеду к вам. Постарайтесь ему ничего не рассказывать, хорошо?
Мне повезло с родней. Лера и Стас – самые лучшие. Столько понимания и ни одного вопроса. Это всегда отличало Стаса. Если нужна помощь или появлялись проблемы – вначале действуем, а потом разбираемся. Знаю, что позже он напару с Леркой меня завалит вопросами и спокойной жизни не даст, но выхода другого нет. Вот как потом Лере в глаза смотреть? Ведь я развожусь с ее сестрой. Честно, только ради уважения к Лерке, не хватанул Ирину за волосы и не выкинул с крыльца дома.
Я жду пока Стас и Лера покидают дом, сопровождая моего сына к выходу. Я убеждаю Митю, что все будет хорошо и прощаюсь с ним до завтра.
Вернувшись в гостиную, понимаю, что предстоит тяжелый разговор. Дрова потрескивают в камине, Ирина всхлипывает. Нужно разорвать возникшее молчание. Я наливаю себе виски, надеясь забыться, но не могу сделать и глотка.
– Как долго? – спрашиваю я, хотя знаю ответ.
Ирина не отвечает.
– Как долго ты ты спишь с моим другом? – рычу я. Трусость, лично для меня, – самая скверная и отвратительная черта в людях.
– Два года, – наконец, решается ответить жена.
– Не лги мне. Ты достаточно нагородила в нашей жизни лжи и отчуждения, перестань это делать сейчас, когда уже все кончено! – все же выпиваю виски, но оно не обжигает горло. Горечь и боль куда сильнее.
– Все началось четыре года назад, – Ирина не смотрит мне в глаза, загородившись облаком волос от меня. – Ты же тоже реагировал на Софию не как на друга? Не будь лицемером, Ян. Вы давно с ней трахаетесь.
Меня замыкает. Что за ересь она несёт? Пусть Соня и была моим личным наваждением, но никогда я ни словом, ни делом не показывал это.
– Я видела, как вы пожираете друг друга глазами. Как ты улыбаешься ей, смеёшься над ее шутками.
– Удобно, да? Перевернуть как выгодно тебе и обвинить в собственных грехах другого? – взрываюсь, понимая, что с этой бестолочью не о чем говорить. Но меня все равно прорывает:
– Вот Соню и не нужно сюда приплетать. Ты прекрасно знаешь, что никакой другой женщины, кроме тебя, в моей постели не было. Это ты спишь с Вадимом четыре года! Когда ты собиралась мне сказать о том, что происходит? Я позволял тебе жить в другой комнате, ночевать у подруг, сестры и родителей, хотя, так понимаю, в это время ты резвилась с Макарским. Каким же я был идиотом, что продолжал любить тебя, и что самое ужасное, верить, – я сокрушен. Раздавлен и убит. – Ладно, плевать на