– Хорошо, если даст!
– Дашт, нельзя, чтобы не дал, я уж шамую жадобрил, и ключницу тоже. Шама-то вше поняла, как я могу ей и вред и польжу шделать, – могу штаратьша вшё ужнавать, и она будет жа наш штаратьша.
– Очень ты ей нужен!
– Нет, мамка, нужен. Ей надо жнать, кто ш какими мышлями приежжает, а я, жнаешь… я вше што ешть в человеке – вше это могу ужнать и шкажать. Я буду чашто шуда публику шопровождать и шо вшеми ражговаривать и от каждого его прошлую жижть ужнавать, а они потом будут их этим удивлять, что вшё жнают. Я им хорошо придумал. Я надобный! Ну, давай же анкор!
– А ты теперь как ей сказался?
– Как? Как мы ш тобой решили, так я и шкажался: иж благородных, кавкажшкой армии, брошены – непочтительный шын – шкажок начиталша… Ну, давай анкор!
– Что он богу не молится, ты это сказал?
– Да, шкажал: шкажал, что и богу не молитша и что шлужить не жахотел, а шапоги шьет… и у жидов швечки пошле шабаша убирает. Я вше шкажал, и дай мне жа это шомужки и анкор!
А старушка отвечала:
– Семужки на, а анкор не надо.
– Отчего же не надо? Я именно хочу анкор.
– Так, нельзя анкор.
– Что жа так! что жа нельжа!.. Налей, налей мне, мама, штаканчик! Я умно, хорошо вждумал, – мы теперь уштроимша.
Она налила, а он выпил и крякнул.
– Тише! – остерегла его старушка.
– Чего ты вше так боишьша?
– Всего боюсь.
– Не бойша, вше пуштаки… ничего не бойша.
– Скандал может выйти.
– Какой шкандал? Отчего?
– Еще спрашивает: отчего? будто не знает.
– Да, не жнаю.
– Ведь мы с чужою рекомендациею приехали.
– Да, ну, так што ж такое?
– Те, соседние жильцы, ее теперь небось ведь хватились – своей рекомендации-то.
– Может быть, и хватилишь…
– Ну, они сюда и придерут.
– Ан не придерут.
– Почему?
– Дай анкор, тогда шкажу – почему. – Пьяница!
– Шовшем нет, а я умный человек. Дай анкор.
– Отчего же жильцы не могут приехать?
– Налей анкор, так шкажу.
Она налила, а он выпил и сказал, что подал вчера «подозрение» на каких-то своих соседних жильцов, у которых этими супругами, надо думать, была похищена какая-то блистательная рекомендация.
Старушка промолчала: очевидно, средство это показалось ей годным и находчивым.
Через минуту она спросила его: советовался ли он с кем-то насчет какого-то придуманного сновидения и что ему сказали?
Старичок отвечал, что советовался, и тотчас же понизил голос и добавил:
– Она меня отлично научила, как про шон говорить.
– А как?
– Шмотреть на него, как он шлушает,