Мне б не моторку, а воздушный корабль
Или крылатым вдруг оказаться.
Крылатым! И тогда я вспомнил миф о Дедале,
Сотворившем в Афинах чудо: крылья!
И о сыне его – юном Икаре,
Которого сбросила в бездну гордыня.
Я вспомнил и монолог Наташи:
Почему люди не умеют летать?
И только с годами, став много старше,
Я понял: нам всем и за все отвечать!
Что скажу я тебе
Что скажу я тебе,
Когда увижу в последний раз,
Когда спадет мишура прикрас,
И противостояние наших глаз
Ничего не изменит в судьбе?
Что скажу я тебе?
О чем мне тебя попросить,
Когда мы поймем, что возврата нет,
Что даже оставленный в сердце след
Сотрется, забудется, как чей-то привет,
Как имя, которое не воскресить?
О чем мне тебя попросить?
Как мне тогда закричать,
Когда, отвернувшись чужой от меня,
Без слез, без упреков, ни в чем не виня,
Не благословляя и не кляня,
Ты первым же шагом поставишь печать?
Как мне тогда закричать?
Так, может быть, лучше молчать?
Не зря говорят, что молчание – золото
Ведь сколько уже всяких слов перемолото,
А счастья, похоже, так и не добыто
Не упрекать, не просить, не кричать
А, может быть, лучше молчать?
Где вы
Бригантины, каравеллы, фрегаты,
Уланы, драгуны и просто пираты,
Где сейчас образы книжек любимых,
Так иногда нужных, необходимых?
Где ты, возлюбленная моя Джульетта?
Не ты ли смотришь на меня с портрета
Над моей седой уже головой?
Смотришь и мой охраняешь покой?
Где златовласая моя Изольда,
Которой любовный напиток был создан?
Напиток, сгубивший ее и Тристана.
Неужто для них любовь гибелью стала?
Где все герои, защищавшие Трою,
Вставшие в строй, готовые к бою?
Неужели погибли, защищая Париса,
Подлого труса, хитрого лиса?
Где вы все, образы книжек любимых
Неужели же жизнь унесла вас всех мимо?
Неужели нет никого со мной рядом,
Чтоб поддержать меня своим взглядом?
Тянутся руки
Нет, не падают, тянутся руки
Вслед любимым в минуту разлуки.
Встрепенутся, как крылья в махе,
Задрожат, как ребенок в страхе,
И останутся в памяти вечно
Напоминанием, как быстротечна,
Как коротка наша жизнь.
И как ни старайся, за что ни держись,
Не остановишь судьбы колесо.
Уходит в туман дорогое лицо,
Стираются в памяти голоса звуки,
Но тянутся, тянутся, тянутся руки,
Вслед милой,
вслед милому
тянутся руки.
И не падают, ложатся на плечи
Обещанием будущей встречи.
И тепло их немого касания
Будет