Закончив с этим процессом, он поднес ониксовый глаз к губам и прошептал: «От Винченцо дель Фьоро Сальвадоре Альварос. Мы прибудем в резиденцию послезавтра».
Олира проснулась рано утром, потратив на сон менее четырех часов. Всю ночь она трижды перечитывала биографии таинственных людей, предоставленные ей Сальвадорой Альварос. Проснувшись, она еще раз прочла их. Особый интерес у нее вызвали два человека: молодой Петр Мюльнер из Мильхайма и Витольд Ванштайн, представленный в досье как капитан этих людей. Все, что было о нем написано – его личная характеристика. Между тем, до нее доходили слухи о человеке с подобным именем, который воевал в Лярэнсе, в Альбии и на севере Гроцланда. Ничего хорошего из этих слухов она не слышала, потому заранее готовилась к худшему.
Ни с Оливером, ни с Вальфридом у нее не вышло выйти на связь, потому она в итоге оставила попытки. Попросила избитую соседку приготовить ей обед в обмен на обработку ран, оставленных ее мужем, который кроме этого разгромил половину комнаты. Закончив с лечением, Олира получила немного ветчины, сыра и хлеба. После перекуса она передохнула, достала свое маленькое зеркальце и начала делать макияж, который потребовала госпожа-чародейка. Затем надела свое единственное вечернее темно-зеленое платье с высоким воротником, которое ей подарил два года назад Вальфрид на ее день рождения. Оно было простым и облегающим – такую одежду предпочитали маги вместо вычурных пышных нарядов с буфами и тугими корсетами, которые между тем любили дворяне Империи. С большим сожалением ей пришлось смириться с тем, что у нее не оказалось к этому платью подходящих туфель – пришлось идти в повседневных башмаках. На новые и качественные туфли ее стипендии, с учетом расходов на еду и оплату жилья, денег пока не доставало.
Еще два часа она просто ждала, мерила комнату шагами, репетировала реверансы и также слова приветствия, подбирала нужную интонацию и дикцию речи, чтобы заинтересовать архимагистра. И наконец, села на кровать, просто глядя в окно и следя за тем, как солнце медленно опускается за горизонт, испещренный тысячей крыш домов и несколькими шпилями храмов.
Когда солнце почти скрылось из виду, она набросила на себя свой серый плащ с капюшоном и пошла на выход. Спустилась по ветхой лестнице, прошла к выходу, у которого валялся в луже вина и мочи ее сосед, чья жена теперь сидела под домашним арестом. Мужчина должен был нести вахту, чтобы в случае чего поймать ее любовника, но видимо что-то пошло не так. Очень осторожно она переступила через громко храпящее тело и пошла к Садовым Улочкам.
Пройдя через длинный каменный мост, она подошла к высоким белым стенам, ограждавшим резиденцию от остального города, и постучала в массивные двери. Перед ее лицом открылось