Он нем и глуп, когда живой,
Не так бы поняли другие
То, что назвали глупостью,
Но только глупость есть не глупость,
Есть лишь только нить от глупости,
Глупым его назвали б люди,
Когда не стал бы говорить
Такою речью с такою болью,
С какою люди говорят.
Он нем тогда, когда не рыба,
Не нем он только в своих снах,
Он там страдает, от трепетанья
Пред тем, кем ему не стать,
То, что он нужен, не может сразу
Узнать от отрока,
Но не от отрока
Его же след, его руки,
Рука другая продвигает
Его небесные дела,
Рука от Бога, как бы от трона,
На каком был его отец.
Кто позади идёт
Бывает так, что нам не в тягость
Становится убрать за тем,
Кто нужен нам, кто стар и немощ,
Такой же он, как мой отец,
Тот, кто нам мир несёт такой же,
Какой нам дал и наш отец,
Совсем не может не отразиться
На нашем с вами сироте:
Так мы становимся не теми,
Кого родил нам наш отец,
Но и с того, кто дорог,
Спадает пыль его чудес.
Для жизни нам бы нет и дела
До тех, кого нет, или почти,
Но славен он не в том, что нету,
Но славен он в своей немощи:
Он Бога телом прославляет,
Говорит: «Иди!»
Тому, кто следом там шагает,
Тому, кто след там оставляет
За ним, за тем, кто он в пути.
Тот, кто идёт, не станет больше
Страдать, пылить, как тот старик,
Но станет некою картинкой
Для тех, кто болен и скулит,
Он шаг свой только оставляет,
Но перед ним рассвет,
Он шаг лишь только прославляет
Тому, кто позади идёт.
Идёт
Для жизни тот родился в мире,
Кто стар, и мир с ним уже не дружит,
Но он идёт.
Для жизни тот родился в мире,
Кто слеп и глуп, и с кем нет никакой совести,
Но он идёт.
Для жизни тот родился в мире,
Кто смел и горд, и с кем не хочется общаться,
Но он идёт,
Они идут, когда отреклись, и нет хорошести;
Они идут, когда нет мира в них и мира в мире их;
Они идут во имя мира на земле и обретут,
И станет наша жизнь светла не в той хорошести,
Но в совести, они ползут,
Не станет мира на земле, Не станет совести,
Не станет и самой любви в своей хорошести,
Они не будут топать и визжать,
Не будут топать и брюзжать,
Не будут топать и стонать – они в хорошести,
Не только некая любовь ведёт нас к милости,
Не только нежность, теплота ведёт нас к доблести,
Но станет нас терзать дом наш своей нелепостью,
И станет дом