Женственность. Доротея Джерард

увидела, что миссис Дансмор, скорее, терпит это огромное собрание, чем наслаждается им. Около двадцати молодых людей в национальной шотландской одежде маршировали туда-сюда по лужайке, фанатично наяривая на своих волынках. Обеспечив своим гостям этот праздник для глаз и ушей, – не говоря уж о празднике вкуса, устроенном в столовой, – хозяйка замка Драмкаски посчитала долг гостеприимства выполненным. Однако гости шлялись неприкаянно группками по двое-трое, недоверчиво оглядывая друг друга. У Клары сложилось впечатление, что тут никто никого не знает, и действительно, благодаря тому, что леди Джорджиана называла широтой взглядов миссис Дансмор, – широтой, которая охватывала не только почтенный класс арендаторов, но даже «презренных торговцев», – парк Драмкаски сейчас объединял элементы, которые и более искусному хозяину было бы трудно поддерживать в равновесии. Отсюда это чрезмерное использование лорнетов, отсюда эти надменно приподнятые брови. Вы почти что слышали жужжание вопросов «кто все эти люди?» и «откуда она их всех взяла?», а между тем в тёмных уголках сидели заброшенные одинокие старые дамы в старомодных шляпках, очевидно настолько подавленные общей атмосферой, что невозможно было не пожалеть их.

      И все же само присутствие этих утомлённых людей, в их лучших нарядах, не могло не оживлять сцену. Один солнечный луч мог бы превратить унылую картину во что-то великолепное, Клара чувствовала это, оглядываясь вокруг. Как бы то ни было, Клара не могла вволю налюбоваться зрелищем за те два часа, что она уже здесь была. То, что для большинства присутствующих было скучным и привычным, ей представлялось удивительным, почти невероятным. Она так изумлялась, что, по сравнению с ней, даже Элла казалась пресыщенной. Клара никогда не видела таких аллей, таких террас, такого продуманного сочетания цветов различной окраски, она бы никогда не подумала, что кто-либо, кроме принца или эрцгерцога, мог бы жить в доме с таким обилием окон и башенок. По сравнению с этим Килнеддер был не более чем коттедж. Этот дом восхищал её и волновал гораздо больше, чем детей, на которых сказалась скука, разлитая вокруг, и которым скоро надоели волынки, и даже танец с мечами, исполненный на деревянной платформе, установленной на лужайке, не произвёл на них впечатления.

      – Я слышал, в конце этой аллеи есть птичий вольер, – сказал Перси. – Пойдём посмотрим.

      Но не успели они дойти до вольера, как были настигнуты леди Джорджианой, выглядящей почти возбуждённой.

      – Элла! Перси! Идёмте со мной, дорогие! Алиса и Шарлотта хотят взять вас на озеро. Они ждут вас в лодке. Не беспокойтесь, мисс Вуд, мадемуазель Дюпон будет с ними, а больше лодка не выдержит.

      И через минуту Клара обнаружила себя стоящей на террасе в полном одиночестве посреди толпы. То, что леди Джорджиана взяла на себя труд самолично отвести детей, ошеломило её. Уже позднее она узнала, что мать Алисы и Шарлотты – герцогиня, что, конечно, многое объяснило.

      – Что ж, теперь можно вволю поглазеть, –