один. В двадцать два – родила.

      – Тридцать три, – вздохнула Арина Викторовна. – В самом деле, лучшие годы – позади.

      Настя промолчала в недоумении – психологиня сказала это вполне серьезно. «Мне всего лишь тридцать три! – возмутилась мысленно Настя. – Что значит, позади?»

      – Почему ты ему изменила? – с завидным спокойствием спросила Арина Викторовна, минуту погодя.

      – Вы опять задаете этот вопрос?

      – Да. И буду задавать этот чертов вопрос до тех пор, пока ты, Настя, – Арина Викторовна повысила голос, – не скажешь мне чертову правду, почему ты ему изменила.

      Настя почувствовала себя школьницей в кабинете у директора и от того ей стало как-то не по себе. Тем не менее, тон Арины Викторовны ее отрезвил.

      – Я поняла, – тихо сказала Настя. – Вы правы, мне надо говорить, как есть на самом деле. Обману вас, обману себя.