Почему-то мне не хотелось обвинять свою первую учительницу в том, что она несправедливая. «Уж лучше я буду неправ, чем Анфиса Григорьевна», – думал я.
Однако мама была возмущена до глубины души:
– Ребёнок всего третий день в школе, а она с ним как инквизитор поступает… Ни сердца, ни совести…
– Может, и прав тот, кто строго наказывает, – тогда наверняка не повторишь ошибок, – возразил папа и склонил голову над магнитофоном.
Однако мама категорически возражала:
– Мы же не Европа! Это там все по закону, а про совесть они не понимают. А в России издревле – по совести, прежде всего – по совести. Да ладно, твой случай – чепуха по сравнению с тем, что пережила моя грозненская подруга Лида.
И она рассказала.
Первого сентября Лида впервые пошла в школу, ждала этот день как праздник… Она не ожидала никакого подвоха, когда садилась за парту, и вдруг видит: её белоснежный фартук выпачкан чёрной краской. Парты покрасили незадолго до начала занятий, краска высохла не везде…
Не так уж велика была бы эта неприятность, если бы… На перемене учительница поставила весь класс вдоль стенки, провела беседу о чистоте и после этого вывела Лиду на всеобщее обозрение. «А сейчас посмотрите на эту девочку, которая в первый же день так испачкалась. С таких не берите пример!» – радостно подытожила она.
– Но ведь на парте не было надписи: «Я не высохла!» Каково было первокласснице в первый же день получить такое обвинение! Ты представляешь, что она пережила?
– Бедняжка… – вздохнул я. – И так плохо: фартук испорчен… И ещё позорят… А что дальше? Она заплакала?
– Лида не стала оправдываться, что-то доказывать, молча направилась к своей парте, молча взяла свой портфель и молча покинула класс. Когда шла домой, слёзы текли ручьём. Дома она сказала, что никогда не будет учиться у этой учительницы. Её мама на другой же день пошла к директору, все объяснила, и Лиду перевели в другой класс. Так что, сынок, несправедливость может случиться в любом месте, в любое время… когда её совсем не ждёшь… Мир несовершенен, и мы, люди, неидеальны… что поделаешь, бывают ошибки… Не надо слишком переживать из-за мелочей. Мы же сильные, правда?
Мой папа в Порт-Артуре
Детство моего будущего папы прошло в Порт-Артуре, куда воинскую часть моего военного дедушки Михаила переправили после окончания Великой Отечественной войны. После 23 августа 1945 года, когда мы победили Японию, Порт-Артур стал советским городом. Дедушка продолжал командовать в артиллерии, а его семья была размещена в многострадальном, но таком живописном Порт-Артуре на берегу Жёлтого моря. На противоположной стороне, справа, – если смотреть на море, – красовался мыс Тигровый хвост. Старший брат Юра говорил младшему,