Сны Святослава. Святослав Сергеевич Иванов

дома будет горячая вода и амбре изнасилованных носков. Я их исцелю и попью воды, я попил воды и разделся до трусов. Ночь скупа на подарки, она только похищает – время, энергию, сны. Я не люблю спать, это просто дурная привычка. Я хочу быть миллиардером и так же жить с мамой, мучиться, бродить без цели и задумчиво попивать кофе с уставшими ногами, с увядшим сердцем, с поникшим взглядом без поволоки, пребывая среди предсмертной волокиты, именуемой жизнью. Хочу гулять по ночной Москве и так же сморкаться кровью, истощённо вслушиваться в гул убывающих за изгиб реки пароходов, выпрашивать у судьбы пастораль и лить слёзы в попытке смыть реальность, не верить в Бога, чтобы поверить в самый последний момент, иначе будет неинтересно, я хочу и не хочу сладострастных приключений на рассвете сердец, братская могила бычков заменяет наручные часы, надо мной зияет покрывало всех мечтателей, и мы пытаемся отогреться вместе, но раздельно, я не люблю быть, я хочу славы и признания, хотя мне это не нужно, я хочу обогащать своих друзей и радоваться за них, мне неважен мой успех, я раздам деньги тем, кому они нужны, тем, кто верит в мечту, я в неё не верю, я точно о чём-то знаю, но прежде чем раскрыть секрет, пожонглирую неуместными, как жизнь, пассажами, мне так надо, смотрите, мы с вами на родео, я встаю и ухожу со стадиона, потому что смотреть там нечего, всё равно победит тишина, вы обнимете мою кожу, а я буду где-то дальше, обняться невозможно, но давайте попробуем, давайте пожарим шашлыки на стуже, уплывём в лето, растопчем цветы и поплатимся за это грустными лицами детей, давайте без давайте, у меня была лодка, а потом аренда закончилась, словно желание присутствовать у гостей, когда эликсир уже выпит и ночь уже отспана и отгажена, моросит стрелка настенных часов, лампа всё же горит, маме страшно без света, маме страшно без Свята, на реализацию вето, никого на примете, я гляжу из себя, пора спать, в который раз.

      Белый, белый день. Снежинки летят хаотично, словно сошли с ума. У меня проблемы с краном, исправить не получилось, а папа смог бы, но его уже нету, приходится уезжать от своих проблем на автобусе. Приснилось, что девочка по имени Д зашла в моё кафе и выстрелила в меня из пистолета, я рассчитывал почему-то вставшую гостью, уронил её на пол, это была очень вежливая постоялица, затем я ринулся к вооружённой девочке по имени Д, ведь я её не боялся, я же её когда-то победил, дальше я выбил пистолет ногой и швырнул мою террористку так, что она легла ничком, сел на неё и закричал: вызывайте полицию! Странный сон. Любовь это моя бывшая, девочка по имени Д-то. Кашляю яблочным дымом и намереваюсь совершить утренний кофе. Кто-то уже пообедал, а я ещё не проснулся. Я встал и пытался помыться, но разве я могу проснуться окончательно? Под ногами слякоть цвета крем-брюле. В торговом центре много людей. Взрослый двойной эспрессо. Детская дезориентация в планах на день. Белый, белый день. Какие-то девушки мило смеются на остановке. Выношу себя за скобки младости, походя на постаревшего ребёнка, нежели на мудрого юношу. Возвращаясь к вчерашнему секрету, скажу, что я его не придумал. Воробьёвская набережная: тут я жду моего Димочку, это мой старый друг, персонаж, лишённый подростковых усиков и вовсе технарь, который съехал от мамы и который принялся заполнять свой досуг неким косплеем. Да вся моя жизнь – это косплей, но не будем об этом. В студенческие годы мы писали с Димой рэп, питались шаурмой и шутили метаироничные шутки до того, как это стало мейнстримом, нас считали за аутсайдеров с намёком на аутизм. Сейчас настала эпоха умерших девизов, и их следовало бы воскресить, как и мои носки после рабочего дня. Мне не хватает блаженной наивности, которая позволяет шагать в неизведанное, в терру инкогниту, в праздную нелепость, в новое детство. Сиреневый, словно огонь зажигалки, вечер. Дима брюзжал на старые вагоны метро, ему не нравилось, что необходимо кричать, чтобы услышать друг друга. Он верит, что люди на такое способны. Да, я виноват в собственном рождении и должен оправдывать его благими поступками, но мы с Димочкой просто старались не мешать окружающим и обсуждали, какой Санбой харизматичный, как Фейс добился бы большего, оставаясь в образе паяца, и то, какие девушки на самом деле десерты, и как мы их обожаем. Привет Игорю, он тоже мастак в этом вопросе: живёт в гараже, пишет музыку и даже не думает стареть. Разлучившись с Димочкой, я навестил небоскрёбы. Я хотел жить возле Москва-Сити, но не сложилось, но я всё равно там живу, а дома всего лишь ночую. Длинные чистые ногти. С холма какой-то парень скатился на самокате, вопреки зиме, вопреки здравому смыслу, вопреки всему. Не покидает чувство, что я какой-то просроченный, точно чизкейк из забегаловки, зря я его отведал, залежалый он, подобный мне, обветренный. Вот бы приснилось, что Игорь помирился с братом, что Дима нашёл любовь, что папа мной гордится, улыбаясь с небес, вот бы хотя бы во сне увидеть, что я чему-то рад, что меня не мутит, что мне не опостылело дышать, что мои друзья расплатились с долгами, что моя мама счастлива, что мой брат выздоровел, что всё на свете хорошо. Просыпаясь, доводится взвешивать риски, ты будто заходишь в казино, прямиком из кровати. Надо признать, что одной ногой шагаешь остроумно, а другой – банально. Ошибок столько же, сколько родинок на бледном теле. Можно уехать в Австралию и погладить коал, помахать ладошкой кенгурятам, но нельзя вернуть маме папу, нельзя встретить любовь и не думать о её конце, у меня мурашки от этого. Нельзя расстаться с испорченным