Но тогда, сидя в одних трусах на шатающейся табуретке, с сигаретой во рту, я этого не знал и продолжал смотреть в унылую утреннюю морозь за окном и думать: «Что не так с этим днём»? Что вообще не так с этим утром, городом, со мной, с моей жизнью? Ведь в детстве мы все так хотим по скорее вырасти и уж никак не допускаем, что во взрослой жизни с нами станут случаться такие мерзкие дни. Мы уверенны, что, когда вырастим, всё заиграет новыми красками и мы сможем делать всё, что захотим. За нами не будет родительского контроля, мы сможем есть и пить вдоволь что захотим и когда захотим. Но почему же, достигнув зрелого возраста, мы начинаем хандрить, высказывать своё недовольство, хотим вернуться обратно в беззаботное и радостное детство? Ответ очевиден. Мы не стали тем, кем хотели стать в детстве и не добились всего того, о чём мечтали. В какой-то момент мы сбились с пути и банально утратили цель. А возможно просто не смогли её чётко себе сформулировать или поставить. Но ведь жить без цели невозможно!
Живя без цели, поначалу появляется неприятное чувство неудовлетворенности. Мы не понимаем, откуда оно берётся, что с нами не так и чувствуем, что нам чего-то не хватает. Эта неудовлетворенность собой и жизнью возрастает с каждым днём всё больше и больше, и вскоре она начинает пожирать нас изнутри. И вот мы даём этому состоянию название «ДЕПРЕССИЯ» и начинаем думать «по-Чеховски», чтобы сделать: то ли чай попить, то ли повеситься. Именно в этот момент как правило приходит понимание, что необходимо что-то менять. Но что? Для того, чтобы ответить себе на этот вопрос, я решил начать с самого начала и вернуться в своё детство, чтобы найти ту кривую дорожку, на которую я ступил по ошибке.
Мысленно я переношусь на сорок лет назад. 80-е годы. За окном зима, сугробы, метель, а в бабушкиной маленькой двухкомнатной квартирке на первом этаже тепло. Я смотрю в окно из кухни на безлюдную улицу и вожу маленьким детским пальчиком по льдинке, образовавшейся внизу стекла, не плотно прилегающего к старенькой с облупившейся от времени краской оконной раме. На подоконнике лежит тряпка, вся мокрая от капелек, стекающих со стекла и моего пальчика. Бабушка возится сзади меня у газовой плиты – варит мои любимые макароны. Длинные, толстые, с дырочкой по всей длине. Она знает, что я их люблю есть свежесваренными. Она выкладывает их на тарелку, сверху кладёт большой кусок сливочного масла и посыпает всё сахаром. Ничего вкуснее в своей жизни я больше не пробовал. И я их ем. На зубах похрустывают сахарные кристаллики, которые заставляют меня жмуриться от удовольствия. Мурашки бегут по спине. Бабушка напоминает, что скоро по телеку покажут целых два мультика «Чип и Дейл спешат на помощь» и «Чёрный плащ» Уолта Диснея. Доев макароны, я перебираюсь в комнату к телевизору, где на столе уже стоит огромная чашка с горячим чаем и «Свердловские слойки». Бабушка их всегда покупала рано утром у заводской проходной. Я пью чай с булкой и смотрю