В письмах которые он отсылал своим друзьям или родственникам во Францию, он ярко и радикально выражался и даже мог превратить обычное послание в дискуссию о беспомощности людей!
Те в свою очередь насмехались над ним, мол, не понимает сути человеческой.
Айко до конца не верил, что есть люди, чьи взгляды отличаются от его. Что есть люди, которые готовы презирать его мировоззрение, шутить над ним. Поэтому критиковал всех на чем свет стоит, до ненависти к человечеству. Но делал все это, конечно, из большой любви.
Как-то за очередным вечером, как обычно пил он обычный черный чай, за все тем же обычным окном была совершенно обычная улица где ходили обычные люди и обычные собаки, коты, букашки, птицы, бактерии.
Рупора на улицах вдруг начали вещать. Айко удивился, ведь последний раз их включали, когда в городе был пожар, что могло произойти?
Не знаю, может опять пожар.
Вышел на балкон, посмотрел в даль, увидел только чистый закат, был он прекрасен, казалось люди гуляли по улицам, сидели в ресторанах, как будто это последний раз, когда они могут всем этим насладится, точно они не слышат надрывающихся рупоров.
Он ничего не смыслил в нынешней политике, читал только рассказы и интересные ему газеты, связанные исключительно с его личными предпочтениями.
В тот скромный день была объявлена война.
Призывали на службу, говоря, что война эта не ужасная, а воюют по-честному, что никто не умрет, а максимум поранится. Конечно о цели войны сказали: «Ведётся война за мир и ничто нас не остановит! Народ! Идите вперед!»
Через год войны Айко задумался – люди умирают, а он тут бездельничает и тунеядствует. Долго маялся и размышлял, но несмотря на своё миролюбие и пацифизм, а может благодаря ему, вынес решение: «Раз такая цель, МИР, то и ранить человека можно!» Так и сказал. После чего направился узнавать, как записаться в добровольцы, а именно, в наемники.
Одетые в черные халаты и позолоченные шлемы гвардейцы стояли на плацу перед казармами, было ощущение, что они сейчас достанут ружья и начнут стрелять, как будто через секунду что-то произойдет, в их глазах чувствовалась радость, но не во всех, было видно, что кто-то всей душей ненавидит эту военщину и муштру. Все эти гвардейцы только и делали, что ходили по кругу, да порой некоторых избивали за несоблюдение дисциплины. С 7 утра они начинали ходить строем, и так до самого отбоя, но и ночью дежурные стояли на постах, вахта сменялась каждые 3 часа, так что казалось, что даже стоя на посту они маршируют.
Проходя вдоль забора военной части смотрел он на них и услышал выстрелы, выстрелы раздавались громко- громко. Не успел Айко открыть рот, как тотчас к нему подходит старик в темном халате и передает конверт. Вместе с этим говорит: «Не чуждо еще понять тебе суть этих действий, но ты все поймешь, ты закроешь глаза и увидишь всю правду, выполняй слепо приказ и, когда поздно будет сказать «нет», увидишь всё сам. Удачи тебе, Корнель». Старик молча пошел дальше, когда Айко обернулся чтобы узнать кто он, того и след простыл.
И тут к нему бегут солдаты, громкими голосами кричат: «Пошел вон! Здесь тебе делать нечего! Не уйдешь, побьем!»
Айко быстрыми шагами попятился назад. Солдаты развернулись и побежали обратно. Где-то через час предпринял он новую попытку зайти на территорию военной части. Дальше КПП его не пустили, но на вопросы ответили, и даже дали адрес пункта мобилизации.
Придя домой Айко уселся на диван, включил радио, и услышал он об убийстве генерала Фон Неруньез, который недавно посещал военную часть чтобы рассказать новобранцам о прелести войны. Убийцу свидетели описывали, как старого человек, невысокого роста, в темном халате. Ненависть полыхнула в Айко, как какой-то старик посмелел убить прекрасного генерала, от злости он выкинул конверт в окно, его тут же унес ветер. Айко это уже не волновало. С гнусным лицом лег он в кровать и заснул.
Во сне он видит нечто.
Давешний Старик опять перед ним, вот он, молча смотрит и молчит.
Айко начинает кричать: «Ты подлый убийца! Старик! Зачем ты сделал это!? Ты что не понимаешь, что сейчас происходит!? Ты должен быть наказан, расстрелян!» Старик молчит. «Может быть, ты просто пьян?» − кричит Айко. Старец все также одет в темно-серый плащ.
«Но потом ты пожалеешь или будешь рад, ты узнаешь об этом, потому что я рядом» − произносит старик загадочную фразу. И Айко проснулся. Оглянулся, и увидел он перчатку. Перчатку, брошенную на него.
Было шесть часов утра.
Айко поспешно оделся и, даже не поев, пошел в пункт мобилизации.
В то время как шел он туда, на улицах стояла могучая тишина, ни единого звука, даже шаги Айко не были слышны сквозь эту массивную тишину. Казалось идет он вечно, эти улицы старого, красивого городка как будто сжимали его.
Вдруг