Болгар и венгров беспощадно,
Их страны, превратив в частицы
Своей империи громадной.
Мишель расстроился ужасно -
Он не предполагал в дороге,
Что здесь так жутко и опасно,
И красный уровень тревоги
Введён уже по всей стране,
И чувствуя себя в капкане,
Он раздосадован вполне,
Упрёком докучал Диане.
– Откуда право, знать мне было, -
Оправдывалась вслух Диана.-
Что здесь страна в войну вступила?
– Ну, ты же письма получала!
– Там был лишь ворох приглашений,
Ангажементы и записки,
И папа отгонял сомненья,
Что дочь здесь будет в крайнем риске.
– И мой отец, и дед не знали, –
Сконфузился в ответ Мишель, -
Ведь, если б знали, не послали
В страну за тридевять земель,
Залитую всецело кровью.
Теперь мы оба в западне,
А ты не шевелишь и бровью,
Своею чувственной вполне.
Диана поняла – беседа
Вмиг станет, кислой, как лимон,
Если колоть Мишеля следом
Таким же ядом, как и он.
И девушка в красивом платье,
Поправив красные чулки,
Его ладонь взяла в объятья
Своей заботливой руки.
Мишелю страшно было с мысли,
Что он от дома далеко,
Но руки в ужасе не висли
Дианы – спутницы его.
Она была тверда, как камень,
Красотка с луком на плечах!
В глазах её сверкало пламя
От дум о турках палачах.
– Подумай сам, куда нам скрыться?
Каир закрыт ведь на замок!
– Так может выпить и забыться?
В запое переждать виток
Чудовищного напряженья?
Пойти в таверну к морякам,
И прекратить своё движенье
На пару дней, напившись там.
– Родню расстроишь, не забыл ты,
Что именно они желают?
Чтоб правильным на свете был ты,
Гнал мысли, что тебе мешают
И тащат в кабаки развлечься.
Семье ты нужен, как мудрец.
Так что пора тебе заречься
От тяг к распутству, наконец.
Диана – просто загляденье
В момент той ссоры сразу стала.
Осанка гордая с рожденья,
И прелесть нежного овала
Лица притягивала сильно,
И хоть Мишель был раздражён,
Он понимал, что весь стабильно
В любовь к девчонке погружён.
Он пальцы рук её целует,
Но понимает, что сейчас,
Они вдвоём весьма рискуют,
И надо бы в столь грозный час
В любом доступном направленье
Вперёд им мчаться ураганом,
Упёршись сапогами в стремя
Из окружения османов.
Но город был уже взят в клещи,
Кругом ходили патрули,
Сплошной заслон без мелких трещин –
Вблизи кордоны и вдали.
Метались жители столицы,
Те, кто ещё остался