– Итальянский, к сожалению, не знаю, – огорчился Коробкин, протягивая ей руку.
– Тогда говорите по-русски, Сергей Львович, – догадавшись, улыбнулась Лариса.
– О-о-о, синьора Чендерелли! Вы прекрасно говорите по-русски. Почти без акцента, – выдал в заключение Коробкин. Мы с Ларисой рассмеялись:
– Почему я должна говорить с акцентом на родном языке?.. Я русская, и зовут меня Лариса, – представилась она.
Теперь мы уже смеялись втроем…
Самолет прилетел по расписанию, и мы с Ларисой долго стояли в толпе встречающих, поглядывая на выход из таможенной зоны, а пассажиров все не выпускали и не выпускали. Наконец появился сияющий ослепительной улыбкой Серджо. На мгновение он остановился в узком проходе, образованном встречающими, пытаясь, очевидно, отыскать нас.
– Серджо! – крикнул ему.
Он услышал и тут же двинулся в нашу сторону. Небрежно чмокнув жену, бросил вещи и широко раскинул руки для объятий:
– Привет, мой друг Анатолий! – громко и радостно приветствовал он меня.
– Буон джорно, Серджо! Бен торнато Моска! – ответил ему, с трудом вырвавшись из его медвежьих лап.
– О-о-о!.. Зпасибо… Анатолий знать итальянски? – удивленно спросил Серджо.
– Это все, – ответил ему, и мы рассмеялись.
– Это тебе, – передал он мне тяжелую сумку с эмблемой «Simec», – Докумэнти, – пояснил он, и я тут же понял, почему он попросил его встретить. У него остался лишь небольшой чемоданчик на колесиках.
Лариса меж тем недовольно оглядывала мужа. «Действительно нехорошо. Все внимание мне, а не ей», – подумал я и, разряжая обстановку, заторопился:
– Пойдемте, водитель ждет, неудобно.
Тогда я не знал, что именно так принято в деловом мире – приоритет клиенту, а не прочим особам, кем бы они ни были. А Лариса была огорчена вовсе не этим:
– Вы смотрите, Анатолий Афанасьевич. Вчера говорила ему, что у нас холодно. А он оделся, как вы, очень легко. Замерзнет, простудится, – сказала мне и что-то добавила по-итальянски ему, действительно одетому не по сезону – в легкое пальтишко, шляпу и туфли.
– Чичас, – тут же засуетился Серджо, открыл свой чемоданчик и вынул оттуда вязаную шапочку. Он натянул ее на голову, надел сверху шляпу, и рассмеялся, – Нон фрэско.
– Клоун… Сними, не позорься, – совсем расстроилась Лариса. Серджо, не понимая ее, стоял и виновато улыбался, напоминая своим странным головным убором одного из пленных под Сталинградом. Я знаками показал ему, что шапочку можно не одевать:
– Машина. Тепло, – добавил словами. Он понял и немедленно восстановил свой прежний вид. Лариса успокоилась…
– О-о-о!.. «Мерседес»? – приятно удивился он, когда подошли к машине, – Ти иметь такой машина, Анатолий?
– Нет. Мой партнер, – пояснил ему. Серджо понимающе кивнул, и что-то сказал Ларисе.
– Он