Герцог по очереди приветствовал всех – предельно учтиво хана и дружески остальных.
Шустрые служанки расставили на столе блюда с жареным мясом, чаши с крепким бульоном, кувшины с пивом и прозрачные графины с наливками. Все, за исключением предпочитавших сидеть на коврах кочевников, расположились за потемневшим от времени дубовым столом. В зале позабытой Создателем таверны собрались люди, представлявшие силу, способною противостоять Империи.
Герцог поднял кубок:
– Друзья! За победу и низложение тирана!
– Смерть тирану! – взревел в ответ десяток глоток, а один из баронов с такой силой грохнул кулаком по столу, что затрещала толстенная дубовая доска. Про себя герцог отметил, что к общему тосту присоединились кочевники, обычно не склонные к открытому выражению чувств. Очевидно, недавний рейд имперской легкой кавалерии по границе Дикой Степи заставил их многое поменять в отношении к жизни.
– Друзья! – герцог сознательно использовал слово «друзья» вместо традиционного обращения «гере» – это придавало речи искренность и убедительность, – Друзья! Мы собрали войско, которого никогда еще не видел мир. Объединившись, мы сотрем с лица земли не только самого кровавого деспота, но и память о нем. Мир и спокойствие вернуться в дома наших людей, с эпохой варварства будет покончено. Важно, чтобы мы не повторяли прошлых ошибок. Нельзя допустить разобщенности, – он посмотрел на притихших потупившихся баронов.
Когда полгода назад он предлагал объединиться, те только рассмеялись. Каждый считал, что сам способен справиться с любым врагом. Кто только не пытался попробовать на прочность баронские гнезда! И где эти захватчики? Кормят воронье под стенами замков…
Но сейчас, когда на месте каменных цитаделей как гнилые зубы торчали развалины башен, оставшиеся бароны сами привели дружины. И ни один из них больше не требовал поста командующего и особых привилегий.
Герцог заранее заготовил речь. Пространную, дипломатичную, выверенную – в искусстве владения словом он не уступал лучшим ораторам Марона, способным несколькими словами воодушевить или наоборот успокоить многотысячную толпу. Но, увидев обращенные на него взгляды, понял, что все высокопарные фразы, хитрые словесные обороты, намеки, недоговоренности – все это не имело смысла. Ради победы он готов на многое, даже отказаться от верховного командования. Но сейчас в этом не было необходимости.