Блэр затихла, отпуская злость. Боль и обида, страх срослись в тугой узел и растаяли от нежного взгляда Клауса, его горячих рук, что крепко сжимали запястья.
– У тебя шрамы остались, – тихо сказал он. – На руках. И на душе. Душу я постараюсь исцелить, но руки…
– Да к мойре шрамы. Я люблю тебя.
Он прижался к ней лбом, позволяя вновь чувствовать его эмоции. Пытался скрыть тревогу, но не мог. И она вдруг поняла, как напугала его. Поняла, как серьезно все было. Слезы застлали глаза, ведь она наконец полностью осознала происходящее: Клаус снова жив, она все еще жива, Врата возведены, а значит… у нее есть шанс просто быть счастливой.
– Не умирай больше, ладно? – прошептала Блэр.
– А ты не спасай меня. – Он поцеловал ее, осторожно, нежно, словно боялся сломать. – Я люблю тебя слишком сильно, Блэр. Прости меня. Прошу, прости.
– Клаус, ребра!
Он лег рядом, подтянул к себе, несмело прижимая к груди.
– Прости! Я не должен был! Знал, что умру, но не смог… Я не должен был так привязывать тебя к себе. Но я не смог.
– Все хорошо, – хлюпнула носом Блэр. – Мы вернули тебя. Только не умирай больше. Прошу!
– Я постараюсь, пчелка.
Он указал на ее правую руку. Блэр нахмурилась, разглядывая линии и завитушки, что расцвели до локтя, захватывая пару пальцев. Среди узоров она заметила крылья: черные, вытянутые, и едва заметные – белые. Они тянулись друг к другу, а некоторые линии слишком уж напоминали ладони, ищущие друг друга.
– Хаос никогда не отпускает тебя без следа.
– Мне нравится. – Блэр сощурилась, оглядывая Клауса в поисках новых отметок. Он расстегнул рубашку и показал плечо, с которого новая отметка переходила на ключицу.
– Как моя? – прошептала Блэр, проводя пальцами по крыльям.
– Парные тату, получается.
– Я есть хочу.
Клаус рассмеялся и повел ее на кухню на поиски еды. Тело отказывалось двигаться, ноги казались чужими, а в груди немного болело: чтобы полностью исцелить сломанные ребра, надо отдать слишком много времени. Но все равно было хорошо. Мойра, как хорошо. Словно Блэр вернулась в беззаботное детство и проснулась первого января после празднования дня Любви. Дом утопал в тишине, на кухне осталась праздничная еда, впереди были каникулы, никому никуда не надо…
Блэр позволила Клаусу надеть на нее носки и теплую кофту, размышляя, откуда у него были силы. Не он ли отдал ей опять половину своей магии? Да еще и вернулся из хаоса…
– Еще ночь? – спросила Блэр, когда они зашли на кухню. Мозг пытался уснуть, противясь физической активности, но желание поесть пересиливало.
– Следующая.
– О-о.
Блэр села на тумбу, хватаясь за грудь. Мойровы ребра еще долго будут напоминать