– Послушай, Денис, – начала я, вышло как-то неуверенно, я разозлилась и брякнула: – Нам с тобой в милицию надо. Мы видели убийц. Наши показания очень важны. Понимаешь? Ты должен рассказать обо всем, что знаешь.
– Ага. Прям счас и побежал. Нашла дурака. Они меня шлепнут…
– Господи Боже! – развела я руками. – Кто тебя шлепнет? Что ты болтаешь? Ты понимаешь, что человека убили? По-правдашнему. И ты видел убийц. Ты обязательно должен рассказать…
– Да заткнись ты. Никого я не видел, я все выдумал. Тебя пугал. А ты, дура, сунулась с длинным языком, теперь хлебнешь лиха…
– Да почему хлебну-то… – Своей цели мальчишка достиг: я испугалась.
– Потому что все менты повязаны, это каждый придурок знает.
– Хорошо, хорошо… допустим. Только я не понимаю, при чем здесь убийство Андрея, чего ты без конца долдонишь: повязаны, повязаны…
Он наклонился ко мне и зловеще прошептал:
– Андрея менты кокнули…
Я вытаращила глаза и тоже зашептала:
– С чего ты взял? Я видела двоих в его квартире. Оба в джинсах и футболках, формы на них не было. Или ты видел других?
– Этих. Подумаешь, форма. Что ж им, всегда форму носить…
– Тогда я ничего не понимаю, – огрызнулась я. – Они что, тебе документы показывали?
– Дура ты… Я одного из них знаю. Видел два раза на вокзале. Зовут Вася. Его пацаны дразнили, он идет, а они: «В-а-ся, Вася», – очень он злился. Я сам его в форме видел. А пацаны про него рассказывали – сука, а не мужик, ко всем цепляется… Он живет рядом с вокзалом.
– А что ты потерял на вокзале? – спросила я. Видно, с головой сделалось неладное.
– Тебе какое дело? – Денис прикурил еще сигарету и огляделся: – Зачем притащилась? Еще увидит кто, место людное.
– Денис, – стараясь обнаружить в себе хоть какие-то педагогические способности, начала я решительно: – То, что ты говоришь, очень важно для следствия. Ты должен все рассказать Степаненко, это он меня вызывал. Мы ему позвоним и поедем в милицию. По-моему, он хороший человек и сможет во всем разобраться. Кто-то должен разобраться. Пойми, для нас лучше, если убийц арестуют, в противном случае…
– Вот-вот, – обрадовался Денис, – они и нас замочат. Тебя и меня, а все из-за твоего длинного языка. Одно слово – баба. Этот Вася от своих дружков в ментовке про нас узнает и сразу кокнет.
– Если мы дадим показания, как положено, и их опознаем, они нас не кокнут, а в тюрьму пойдут…
– Счас, мент мента всегда отмажет…
– Слушай, сколько тебе лет? – нахмурилась я.
– Тринадцать, – насторожился Денис.
– Врешь.
– Ну, одиннадцать. И что?
– Почему у тебя такое мнение о милиции? Что ты вообще можешь знать о ней?
– Уж побольше, чем ты, – презрительно бросил он и отвернулся к окну, и тут до меня дошло, что мальчишка храбрится из последних сил: он был страшно напуган.
– Денис, – позвала я. – Они тебя не найдут, то есть, если даже найдут, я скажу, что не с тобой в тот