– Начальник дай попить, – внезапно прозвучало из-за решётки «обезьянника». Всего их было четыре камеры, сейчас пустых. – Можно в туалет? Сейчас в натуре обоссусь… – Там в темноте клетки, трагично заседал одинокий арестованный персонаж. Небольшой лысый мужичонка лет пятидесяти пяти, в красном свитере и с огромной шишкой на лбу. Парни машинально повернули головы в его сторону. Тюрнев перестал улыбаться, обыденно произнеся в адрес постояльца:
– Евгенич, ты бы определился, что тебе первей? И снова, расплылся в улыбке. Рома тоже засмеялся.
– Смейтесь, смейтесь, шакалы, – зло огрызнулся в ответ мужичек. – Вам бы только издеваться над людьми, – обиженно ответил временный арестант.
– Тоже мне жертва «Гулага» нашлась. – Произнес с раздражением Тюрнев. Улыбка исчезла с его лица. – Вон, есть у тебя бутылка из-под колы, сцы в неё. Категорично заявил и замолчал, давая понять, что разговор окончен.
– Эй, да как же я тебе в бутылку наделаю горлышко-то узкое, вообще уже зверье. – парировал мужик. Рому удивил диалог. Он был потрясен жестоким отношением старлея.
– Слушай Олег, дай мужику в туалет сходить, что тебе стоит? – спросил, проникшись проблемой мужичка.
Тюрнеев вновь поднял на Рому глаза, на его лице выразилось искреннее удивление некомпетентностью вновь прибывшего опера.
– Так он гадит! – авторитетно и безапелляционно заявил Олег.
– В смысле гадит? – растерянно спросил Рома, не понимая тонкостей «нижнего придела ада».
– Ну так. Просто гадит… – ответил старлей.
– Эй начальник, давай камеру открывай, а то насцу тебе тут на пол…, – угрожающе прозвучало из-за решётки тоном, дающим понять, что вот-вот угрозу исполнят.
– Я тебе насцу…, только попробуй, вообще тогда отсюда не выйдешь, – зло парировал Тюрнев. – Ну как тебе пассажир? – сменив тон обратился к Роме, кивнув в сторону камеры. – Добро пожаловать в мой мир мальчик. Это, кстати, самый безобидный персонаж. В прошлый «заезд», он мне весь туалет изгадил, блеванул потом еще на пол в конце.
– Что предлагаешь делать? Самому убирать? Хорошо, что в запасе в соседней камере у меня тогда особы с низкой социальной ответственностью грустили. Их раньше где-то в районе трассы приняли, в общем отогревались. В результате скоротечных переговоров дамы согласились мне помочь с возникшим горем. Но фей пришлось отпустить, – с грустью констатировал старлей. Ох и получил я, нагоняя…. Что предлагаешь, повторить? Только предупреждаю камеры пустые…, – он оглянулся, намекая, что, если, что… Роме придётся устранять последствия самому.
– Слушай, Олег, дай ключи, категорично заявил Рома, глупо не обращая внимания на предупреждение и протянул руку требуя. Тюрнев пожал плечами, улыбнулся. Ни говоря ни слова встал с места, направился к сейфу-ящику, где висели ключи от камер и повозившись открыл.
– На, держи. Если,