– Складно базаришь братан. Не его в этом вина. Какой то долбаеб это придумал и мы на эту шнягу повелись – согласился Санек.
– А ****ы получить ни за *** реально нет желания. Хотя кому мы на *** нужны. Какая разница в чем я одет и что на мне написано…
– Бля убил бы суку кто это придумал… – продолжая свою работу, ругался Санек.
А поезд в это время продолжал идти своим ходом, увозя новобранцев всё дальше от своих родных мест, приближая их к местам своей службы.
Ночью проездом был город Тамбов. Здесь Соколов стал невольным свидетелем и участником одного трогательного момента.
Выйдя перед сном в туалет, Ванька решил в тихаря покурить в тамбуре вагона. Здесь, в полном одиночестве уже находился один парень из старшинского состава. Он стоял спиной к входу, глядел в окно на проходящий мимо город, курил и о чем то тихо говорил сам с собой.
Соколову в этот момент стало как то не ловко. Было ощущение что он стал нечайным свидетелем чего то сугубо личного. Ваньке захотелось по-быстрому покурить и оставить человека наедине со своими чувствами, не привлекая к себе внимания.
Только новобранец собрался не заметно удалиться, как стоявший в тамбуре старшина обернулся. Возможно он услышал сквозь стук колёс поезда, посторонние шорохи или почувствовали позади себя присутствие кого то другого.
В обернувшемся человеке, Ванька сразу признал старшину из их сопровождения, по фамилии Фёдоров Дмитрий.
– Курить есть? – спросил он Соколова, тихим и каким-то печальным голосом.
Ванька, молча протянул ему початую пачку с сигаретами. Федоров, взял предложенную сигарету и вновь закурил, выпуская сизый дым в полумрак тамбура.
Только Ванька вновь, как и в первый раз, собрался уйти, оставляя старшину в одиночестве, как тот глухим голосом остановил его:
– Ты откуда родом будешь?
Соколов, не ожидавший такого вопроса от старшины, назвал место своего рождения, с некоторым удивлением.
– А я от сюда. Тамбовский.
– Вот даже к матери не могу на пять минут забежать… Год уже её не видел… – сказал он, после не большой паузы.
– Она совсем одна осталась. Сильно болеет. Не знаю дождаться ли меня со службы… – добавил он грустно и тут Соколов заметил, как на его щека выступили слезы. Фёдоров сново отвернулся к окну, что бы как то спрятать свои чувств и вытереть лицо руками.
Ванька молчал. Ему трудно было что то сказать в тот момент, но просто уйти и оставить в таком состоянии старшину, он не решался.
Это неловко-трогательная пауза затянулась.
Прошло несколько тягостных минут, после того как старшина собрался и взял себя в руки. Недавние минуты слабости прошли и он вновь обрёл уверенность и твёрдость в своих словах. Но теперь, в присутствие Соколова он не строил из себя напыщенного и вальяжного старо служащего.
Сейчас перед Ванькой был обычный свойский пацан, который был на равных с ним, как старый дворовый товарищ.
– А