она умчится по слогам
и в чьем-то крике родовом
вернется в мир большой потом.
Направленье пути
это и есть направленье пути,
теперь остается просто идти,
не замечая опасных преград,
только вперед и ни шагу назад.
пусть забывается слово «нельзя»,
найдены будут в помощь друзья
и создаются честным трудом
в мире большом мой город и дом.
карту расчертим легкой рукой,
будет тот город рядом с рекой
на перекрестье разных дорог,
чтоб отдохнуть путник здесь мог.
шумная площадь, пестрый базар,
неба простор отразится в глазах,
неугомонные птицы и дети —
город тот прост и дом этот светел!
утро начнется,
город проснется,
колокол дальний гулко качнется,
и далеко весть разнесется:
как хорошо на душе…
ночь замирает,
дом собирает,
тихо огонь в печи догорает,
сердце от радости замирает:
как хорошо на душе…
Сцена
судьбой назначенную цену
мы не сумеем разгадать,
пока не вызовет на сцену
она нас всех себя сыграть.
и в каждом повороте тела,
как в лёгкой точке звуковой,
душа взлетала и летела
по траектории шальной!
без бутафории и грима
и без суфлёра у ноги
на сцене заживо горим мы
и не попросим: помоги!
пусть пыльный занавес ударит
и грузно ляжет за спиной,
нам сцена легкий случай дарит
надёжно встретиться с судьбой.
Провинция
на краю провинции,
в тихом подсознании
добывал крупицы я
и мгновенья знания
о простых событиях,
о пустяшном быте,
чтоб все это бывшее
не было забыто.
мир менялся быстро
и смещался вправо,
становился чистым
и менял оправу.
появлялись люди,
жили по соседству,
проходили гулко,
будто кровь по сердцу.
я мечтал со славою
позже возвратиться
в самую-пресамую
шумную столицу!
встать на перекрестье
всех дорог тревожных,
чтоб забилось сердце
в ритмах стихосложных,
возвращая в слове
все, что пережито,
чтобы та основа
не была забыта.
Рисунок
тихо рисуешь карандашом,
просто рисуешь и хорошо:
точная линия, лёгкий виток —
ассоциаций быстрый поток.
ластик стирает лишнюю прядь…
этот рисунок можно понять
и сразу увидеть в нежном скольженье
мира далекого преображенье!
мир этот создан очень давно,
его не увидишь в воскресном