– Не усложняйте, делайте проще, – наставлял он. Не принимал сложных и путаных объяснений и не отставал до получения ясного ответа по нестыковкам и сбоям. После падений ракеты на старте он вызывал всех разработчиков, даже не имеющих прямого отношения к теме, и настойчиво допрашивал их, не стесняясь задавать «глупые» вопросы.
Колесов с удовлетворением воспринял такой подход. Упрощение комплексной отладки на заводе было в том же русле. «Работа – это просто, сложна наука, теория, а работа – всегда просто», – говорил коллега по работе. Другой, человек с большим жизненным опытом, обобщал: «Совершенство есть не то, к чему нельзя ничего добавить, а то, от чего ничего нельзя отнять».
С Зайцевым ему довелось поработать в Москве, в Химках, на самолетостроительном заводе имени Лавочкина. Завод прославился своими самолетами во время войны. Теперь здесь делали ракеты, устанавливали на них автопилот и радиоголовку, проверяли и отправляли в Феодосию на испытания.
Колесов возглавил институтскую бригаду из 10—15 человек. Работа всё та же – игра до победного конца. Но на чужом поле прибавилось кутерьмы. Пришлось осваивать «политику».
Большой человек – Эйдис, заместитель генерального конструктора Челомея, к которому он ходил подписывать документы, спросил:
– Ну как там ваша система?
– Отлаживается, – ответил осторожно.
– Ну да, как то г…. – высохло, но еще пахнет?
Участники совместной работы соревновались, кто кого больше обольет грязью. Обычно участники разборок пользуются криком как рабочим инструментом, отставляемым в сторону в нерабочей обстановке. Проводивший совещания главный инженер завода сам не кричал, зато издевался над ленинградцами и лично над Колесовым с явно садистским удовольствием. Накалял обстановку звонками, письмами, телеграммами – в институт, в министерство.
Колесов тогда еще был старшим инженером, поэтому в Москву направили Зайцева: снимать напряжение. На совещаниях он напористо отметал обвинения, выдвигал встречные, а среди горячих споров мог, наклонившись к Колесову, вдруг спросить:
– Слушай, а где ты такие ботинки купил?
Сборку ракет делали в основном по ночам, днем шла отладка. Как-то Колесов остался на ночную смену – понять задержки по сборке. Подозрение подтвердилось – ночью рабочие, оставшись без погонялы, просто не работали. Кое-что и нехотя они сделали по его просьбе. Наутро на совещании он бесстрастно рассказал об этом, главный инженер попенял своим, а его поставил в пример.
В совещаниях участвовал ведущий конструктор Бабакин, в споры не вступавший и односложно отвечавший на вопросы по своей части – конструкции ракеты «Аметист». Это был будущий генеральный конструктор лунной программы.
В одном цехе с ленинградцами отлаживали свою систему люди Королева.
Временами Зайцева подменял Михеев с той же