– Я на юге отдыхала две недели.
– Хорошее дело, – одобрил он, переходя на шепот. – Нинка здесь с самого утра. Занавески вешает…
В этот момент сестра появилась в коридоре, неодобрительно посмотрела на Палыча и кивнула мне.
– Ты ж в телеграмме писала, что с утра приедешь? – вместо приветствия заметила она.
– Вышла задержка.
– Какая задержка? Да не вертись ты под ногами, черт старый! – заорала она на Палыча, тот нахмурился и пристроился за моей спиной.
Я незаметно сунула ему денег и шепнула:
– Закусь купи…
Палыч исчез, а мы с Нинкой вошли в комнату. Причина ее скверного настроения стала мне ясна: из всей мебели, которой так гордился мой пьяница-дед, остались только кресло с порванной обивкой да резная тумбочка для обуви.
– Видно, под конец жизни дедуля здорово разошелся, – присвистнув, заметила я.
Нинка тяжело вздохнула:
– Это не дед, то есть… вся эта рухлядь ничего не стоила… Так, если какой любитель… А у кого сейчас деньги? Я и выручила-то сущие копейки, честное слово. У меня где-то записано, если хочешь, верну тебе половину, постепенно… Сереже надо было на свадьбу, ты же знаешь, у нас никаких сбережений… Получили участок, тридцать километров от города, разве на автобусе наездишься? «Запорожец» купили, старенький, своя картошка, морковь… Конечно, денег у меня нет, чтоб с тобой расплатиться, буду отдавать помаленьку…
– Мне ничего не надо, – отмахнулась я, искренне сожалея о вещах, которые окружали меня с детства, а отнюдь не об их рыночной стоимости, хотя и знала, что стоимость велика, а Нинка все спустила по дешевке… «Запорожец», дура несчастная, да здесь одна горка тянула на новенькую «Волгу». Но сестрице об этом лучше не говорить, не то ее инфаркт хватит.
– Я занавески повесила, – неуверенно заметила она.
– Спасибо. Раскладушку тоже ты принесла? – Раскладушка стояла у окна, застеленная полосатым одеялом, выглядело оно так, что я сразу же затосковала.
– Я договорилась с Михайловыми, они тебе стол дадут, от кухонного гарнитура. Деньги я заплатила… Квартирантам пришлось сотню вернуть, договаривались, что о выселении предупрежу за месяц, а вышло за две недели… Табуретка есть, понадобится что – купишь, надеюсь, не все деньги на курортах прогуляла…
– Не все, – согласилась я. – Но на эти деньги мне жить, пока на работу не устроюсь.
– Как жить… Ты к экономии не приучена, а Сережа мой живет на триста рублей.
– Твой Сережа может жить на полтинник – мне по фигу. Денег не дам, на меня пусть не рассчитывает, – отрезала я.
Нинка отвернулась к окну и вроде бы собралась реветь, но, наверное, вспомнила, что сынок живет в квартире, которая официально принадлежит мне так же, как и эта комната, и решила со мной не связываться. Между прочим, правильно сделала.
– Пойдем в кухню, хоть чаю выпьем, – неуверенно предложила она.
Чашки, чтобы выпить чаю, пришлось