– Ну… Анатолий Васильевич сказал, что на дне рождения будет инкогнито, чтоб не смущать гостей и все такое… Ты ж знаешь, великому человеку нет прохода от всяких олухов, ну я и предупредила, чтоб никто ни-ни…
– Меня ты не предупредила, – вздохнула я.
– У гениев свои слабости, – сообщила Людка, непонятно кого имея в виду. – Мы должны с этим считаться. А кто у вас там пропал?
– Мужик в шляпе. Варвара утверждает, что он помер.
– Откуда ж она знает, что помер, раз он пропал?
– Так он сначала помер, а уж потом…
– Здорово. Может, вам тогда не стоит его искать? Одно беспокойство… – С последним замечанием я не могла не согласиться, а Людка продолжила: – Я тебе чего звоню, меня сейчас твой парень разбудил, забыла, как его зовут… ну, ты с ним вчера весь вечер обнималась…
– Володя?
– Точно. Телефон твой просил. Дать?
– Конечно.
– А почему он мой телефон знает, а твой нет? Ведь это же твой парень? – Мы ненадолго задумались, но ответа не нашли. – Ладно, – вздохнула Людка, – он перезвонить хотел. Пока.
Я ответила: «Пока» – и повесила трубку.
Посмотрела на телефон, немного потопталась рядом и, ничего не дождавшись, вернулась в кухню, где продолжали страдать Юрик с Варварой. Бабка выглядела утомленной и даже растерянной. Причину их беспокойства я не очень понимала, прежде всего потому, что после крепких ночных возлияний я хоть и смогла подняться с постели, но соображала все равно не очень. Допустим, Шляпа в самом деле умер (хотя с какой стати молодому мужчине умирать?), но допустим, все же умер, и что? Куда он делся из подъезда? Мертвые, как известно, по улицам не бегают, а поверить в то, что кто-то на него позарился и прибрал к рукам, я все-таки не могла. Чепуха получается. Значит, Шляпа живой, очухался малость и убрался восвояси.
Юрик с бабкой, точно по команде, уставились на меня, а я сообразила, что последнюю фразу произнесла вслух, причем довольно громко.
– Все вам привиделось, – кашлянув, добавила я. Бабка только-только собралась ответить, как опять зазвонил телефон, и я бросилась в прихожую.
– Мне бы это… Василису, – сказал мужской голос, звучал он с такой мукой, что мне сразу захотелось рассола.
– Это я, – отозвалась я тоже не очень весело.
– Здорово. Узнала? Это Володя.
– Привет. Как дела?
– Нормально, – ответил он неуверенно, помолчал немного и спросил: – Ты чего-нибудь помнишь?
– Про тебя или про себя?
– Про меня.
– Нет, – вздохнула я. – Помню, как ты из машины вышел и упал.
– Значит, была машина? – насторожился он.
– Была. Она и сейчас есть. Под окнами стоит.
– Вот здорово, – повеселел Володя. – А я, поверишь ли, ну ничего не помню. Должно быть, здорово башкой тюкнулся. Шишка выперла с кулак величиной… А как я домой попал? – поинтересовался он через некоторое время, закончив восторгаться своим увечьем.
– Не знаю, – честно ответила я. – Я к себе поднялась и отключилась. А утром вспомнила, что ты меня домой привозил, ну и машину увидела. Я