В царские хоромы Степан не пошёл. Проводил меня до порога и попрощался, пообещав прийти за мной завтра спозаранку. Я же, миновав караульных, прошла в сени и призадумалась, стоило ли разыскивать Лесовика или дождаться вечерней трапезы.
В итоге решила не злить его и подождать. Однако лесной царь ни к трапезе, ни даже позже во дворце не появился.
Сама не поняла, как начала за него переживать. «Где его носит?» – думалось мне. – «Куда он запропастился?»
На нервах обошла все хоромы, все комнаты, замучила всех слуг, но царя так и не нашла. А если он не вернётся? Что мне тогда делать?
Возвращаться домой, что же ещё? И хотя ответ был вроде бы очевиден, но в тот момент он почему-то не казался правильным. Отчаявшись дождаться царя и утомившись расхаживать по хоромам, я решила, что раз ни на что не могу повлиять, то смысла переживать нет.
Поужинала в одиночестве, вернулась в свою опочивальню, дневную одежду сняла да улеглась спать. Не зря же народ говорит, что утро вечера мудренее. Глядишь, к утру Лесовик и нарисуется откуда-нибудь. Да и мало ли куда его могло понести на ночь глядя? У него вон невест полгорода. Эта мысль моё тревожное настроение подпортила окончательно.
«И зачем ему вообще столько невест?» – думала я раздражённо, не давая сну взять верх над моим уставшим разумом. – «Выбрал бы одну, да и женился. Нет же, таскает себе отовсюду».
Ночь темнела и темнела, а я злилась и злилась.
– Бабах! – стукнулось что-то в соседней опочивальне.
Испуганно подхватившись с кровати, я замерла посреди комнаты. А вдруг это разбойники какие в дом залезли? Куда бечь?! Кого звать? Но потом, собравшись с мыслью, выдохнула. Лесовик сказал, что город у них не разбойный, да и за завесу абы кто не прошёл бы. А значит, грюкает за стеной кто-то свой. Дык царь и грюкает, его ж опочивальня.
– Явился-таки! – взъярилась я и, позабыв, что была в одной сорочке, ринулась на расправу. Ввалилась в соседние покои, потрясая кулаком, да так и застыла. У царского сундука, опираясь об него рукой, стоял леший. В грязи весь, с головы и одежды водоросли какие-то или тина свисает, кафтан мокрый насквозь. Аж на пол лужа натекла. – А-а… – прохрипела я. Голос от страха осип, поэтому закричать не получилось. А леший этот, как меня увидел, прямо весь аж интересом загорелся.
Шаг ко мне сделал, другой и заговорил знакомым мужским голосом:
– Ты бы не искушала меня раньше времени, – посоветовало мокрое чудовище. – Чего пришла ко мне ночью в одной сорочке? – спросило оно, покачнулось, да и рухнуло на пол.
Подкравшись к нему на цыпочках, наклонилась присматриваясь. Голос был знакомый, может, там и лицо тоже?