Токарев в задумчивости поскреб подбородок.
– Мы отвлеклись. Так ты позвонил друганам и попросил пробить по базе Никитское. Что потом?
– Получил порожняк, но меня не отпускало. Еще раз прослушал запись и все же решил проверить. Приехал сюда. Увидел толстяка и обмер. Его зачем привлекли? Он давно не при делах. Потом Колотушкин появился. Я его мельком видел три года назад. В толпе стоял с местными, когда убойный улики искал. Я фотографировал всех, поэтому лицо запомнил.
– Кто позвонил в полицию?
– Звонил я. Сказал, что получил анонимный звонок и сейчас нахожусь на месте убийства. Назвал координаты, описал местность и положение тела. Честно говоря, я слинять хотел. Знал, что сюда Решетов прибежит, когда мою фамилию услышит. Это его сфера влияния. Но тут толстяк начал брызгать слюной в сторону Колотушкина, мол, это он убийца, просто корчит из себя невинного. Решили, что я пойду за бородачом, а толстяк останется на месте и будет дожидаться полиции. Я повел Колотушкина. Тот в дом нырнул. Я за ним. Встал у окон и слушаю, а там крики, вопли. Думал, убивают кого. Заглянул, а там женщина, привязанная к кровати, мечется. Жуть.
– Привязанная?
– Ну да. Я решил навести справки, а уж потом тревогу поднимать. Пошел в магазин, там как раз товар разгружали. Спросил у грузчиков и водилы. У Колотушкина жена раком больна. От наркоты отказывается, поэтому от болей крыша поехала. Дважды хотела с жизнью покончить. Вот он и держит ее на привязи и следит днем и ночью.
– Можешь показать место, где голову нашли?
– Пацаны нашли голову на этой тропинке. А толстяк мне показал место ритуала. В двухстах метрах отсюда стоит раздвоенная береза, похожая на гигантскую рогатку, если свернуть к ручью и спуститься вниз, то увидишь старый раскидистый дуб. Жуткий такой. Не ошибешься. Вот под тем дубом были свечи, сушенные травы и какие-то знаки на земле.
– Вы фотографии делали?
– Конечно. Почту дайте. Я вышлю.
Токарев протянул визитку.
– Центр алтаря был пустой, но там точно что-то стояло.
– Как думаете, кто мог алтарь соорудить?
– Подростки, кто еще. Сейчас столько движений развелось. Делать им нечего. Пахать не хотят. Байду гоняют и от безделья с ума сходят.
– А местные? Вы же изучали всех.
С ответом Пережогин не спешил. Взвешивал.
– Скажу вам одно: они все друг друга покрывают. Надо другой подход искать. Чужакам они ничего не скажут.
Токарев выключил диктофон и сказал блогеру, что больше его не задерживает.
– Кстати, мой источник сообщил, что та голова пропала из вещдоков.
– Пропала?
– Мне сказали, что после экспертизы ее забрал Решетов, но в хранилище улик ее нет.
– Это точно?
– Может, ее нашли уже после моего отъезда, но три года назад Решетов забрал ее у экспертов, а до вещдоков не донес.
Токарев вышел из машины и поплелся в сторону временного штаба, где обнинский убойный натянул навес от дождя.