– Нет, – отрезал Муром, мгновенно сообразив, куда клонит голос. – Даже не думай.
«Таково испытание, – в голосе невидимки мелькнуло сочувствие. – Не я его придумал».
– Гадство! – в сердцах бросил Муром и огляделся по сторонам в поисках выхода.
Локация, в которой они находились, представляла из себя каменную пещёру, в которой бушевал огонь.
За спиной Мурома и Топтыгина была каменная стена, по бокам – базальтовые валуны, а в трёх шагах вперёди ревело яростное пламя.
И, что самое неприятное, огонь медленно, но верно двигался вперёд.
– Я не оставлю Топтыгина, – Муром положил руку медведю на спину.
«Не могу тебя за это осуждать, – в голосе мелькнуло тщательно скрываемое сожаление. – Не знаю, как бы я поступил на твоём месте. Что перевесит чашу весов – жизнь друга или судьба целого мира?»
– Ты не помогаешь, – поморщился богатырь, с тревогой глядя на приближающееся пламя.
Сказать, что ему было жарко, – ничего не сказать.
Доспехи стремительно нагревались, из-под шлема струился пот.
Но хуже всего было осознавать, что произойдёт дальше.
Муром уже имел сомнительное удовольствие оказаться в центре пожара, и не сказать, что ему понравилось.
Да, Истинная кровь не давала ему умереть, да, сопротивление огню приглушало боль от ожогов, но тем не менее!
Стоять в огне и чувствовать, как пламя пожирает твою кожу, жжёт глаза и обжигает горло, было неприятно. Чертовски неприятно.
И Муром никому бы не пожелал такого опыта.
«Решение ничего не делать – это тоже выбор, – невидимка подлил масла в огонь. – Ну а правильный или неправильный – решать только тебе».
Мурому показалось, или голос специально сделал акцент на слове «неправильный»?
Впрочем, доверять первому встречному он не собирался.
– Должен быть выход! – процедил Муром, упираясь спиной в каменную стену. – Должен!
– Рррра! – поддержал его Топтыгин.
Очевидных подсказок Илья не наблюдал, из неочевидных было лишь название локации – Зал Хорса.
Увы, но это имя, в отличие от Морока, богатырю ничего не говорило.
Но выход должен быть!
– Сейчас что-нибудь придумаем, – пообещал Муром, скидывая с себя нагревшиеся доспехи. – Обязательно придумаем!
На медведя было больно смотреть.
Его красивая шерсть начала темнеть и заворачиваться колечками, когти бессильно скребли каменный пол, а сам Топтыгин дышал, будто загнанная лошадь.
Но, хоть ему и было плохо, Топтыгин зло скалился, рычал на огонь и не думая сдаваться.
– Жди здесь, дружище, – Муром похлопал медведя по холке, мысленно отметив, что ещё немного – и медведь погибнет от жары. – Я быстро.
«Отсюда можно выйти, но сюда нельзя вернуться».
Голос не то путал, не то давал подсказку.
Пот лился по лбу Мурома, волосы на голове начали трещать от жара, но сомнение жгло его сильнее наступающего огня.
Друг или меч… Друг или меч…
Топтыгин