– Иди, иди, егоза. Грэмит явно тебя переоценил.
Анабель замерла.
– Меня зовут Бастиан. Теперь понимаю, почему тебя прозвали «Безумной». Я давно о тебе знаю, давно слежу и сегодня должен был навестить, но ты сама оказалась рядом.
– Следишь за мной? – переспросила Анабель, пожирая его взбешенным взглядом. – Грэмит мне ничего о тебе не говорил. Откуда знаешь его?
– Твой учитель мне очень помог. Я его глаза и уши в городе. Все знаю, и хожу, где захочу. Могу даже в ратушу попасть. А тебе такое под силу, солнышко?
– Не называй меня так!
– Ах, прости… Анабель. У тебя редкое имя. Складывается из двух старинных имен – Ананке и Беллина. Это мне Грэмит сказал.
– Чего он хочет?
Парень подошел к ней. Почувствовав его руку на плече, Анабель попыталась его оттолкнуть, но прежде Бастиан успел развернуть ее и указал на утесы. Там, среди яблоневых садов, стояла аккуратная башенка с черепичной крышей.
– Глянь вон на ту башню. Завтра утром мы с тобой пойдем туда и подождем Грэмита.
– И что там будет?
– Важная встреча. Наше дело его прикрывать. Захвати копье. До рассвета буду ждать тебя возле Зеленой башни. Смотри, не проспи.
На этом Бастиан распрощался и зашагал к лестнице. Уже спускаясь вниз, он повернулся и крикнул:
– А голову все-таки прикрой. В городе воспитанные девушки носят платки. Лучше тебе не выделяться, а то все быстро узнают, какая ты безумная.
Ухоженный франт сиганул через перила и в одно мгновение пропал из виду. Анабель рот не успела раскрыть. Не успела даже спросить, где возьмет копье и как быстрее вернуться к мастерской Вудберта. Повесив голову, она побрела через огороды. Где-то там впереди должна была стоять городская стена, а слева от нее сторожевой бастион и вход в верхний предел. Отыскав все это, она наверняка найдет первую мастеровую улицу.
В голову лезли недобрые мысли. Авантюра Грэмита могла плохо для нее закончиться, а ведь ей только и нужно было заработать денег и убраться с острова. У семьи Вудберта золотишко точно не водилось, зато монетами могли поделиться Грэмит или Соренн. Ну или, на худой конец, можно было наняться вязальщицей в корзинный цех.
Анабель застонала, представляя себя в окружении старух и беременных женщин, но потом вообразила, что стоит на корме каравеллы две недели спустя после отплытия. Впереди за паутиной из веревок проступают очертания большой земли. Это мог быть Старград, и город поменьше – Ренвик, например. Старград было видно благодаря шести высоким трубами, день и ночь исторгавшим в небо клубы черного дыма. Ренвик располагался в соседнем герцогстве, в глубине обширной бухты, и служил домом тысячам беженцев. Дешевле всего обходились рейды в эти порты.
Поймав себя на мысли, что в очередной раз воображает то, что никогда не видела, Анабель тряхнула головой, и сама не заметила, как вышла на площадь возле первой мастеровой улицы. Астрид к тому времени уже вернулась с рынка и успела растопить очаг. Горожанка увидела ее из окна и выбежала навстречу, забрав корзину.
– Уф!