Сергей по-прежнему оставался ее другом, но теперь уже не был ее «сенсеем», наставником. Они давно сравнялись в своем «уровне» и частенько вставали в пару при спаррингах. Он искренне радовался ее быстрой «карьере», она чувствовала эту искренность и была ему благодарна.
Отец тоже очень радовался ее успехам. Сам покупал ей каждый новый пояс, который она получала. Пока она была маленькая, водил ее на тренировки, возил на соревнования. Потом, когда она подросла, все равно приходил на все соревнования. Всегда приходил на их экзамены, «сдачи», как они их называли, где они получали право носить новый пояс. Переживал, что у нее ничего не получается в кумите. Однажды начал «наезжать» на нее – мол, трусиха, не боец. Но она сразу ему объяснила совсем по-взрослому: «Лучше я буду хорошо делать то, что мне нравится, чем плохо то, что не хочу делать». Он ее понял и больше не поднимал этот вопрос. А она продолжала с удовольствием заниматься своими любимыми ката.
Мама сначала очень жалела несостоявшуюся танцевальную карьеру. Но, увидев, с каким нетерпением дочка ждет следующую тренировку, как у нее горят глаза и переполняют эмоции при рассказах о своем карате, с какой любовью и даже лаской она стирает и гладит кимоно, как тщательно собирает рюкзачок, мама поняла – та нашла свое дело. И даже посмеивалась: «Хорошо, что в карате босиком занимаются». Еще бы, уж сколько белых носочков пришлось ей перестирать в бытность Алены в «Звездочках». А в «Звездочках» с облегчением вздохнули – там просто не знали, что делать с этой талантливой, но равнодушной девчонкой.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Она рано поняла эту истину. Четыре года длилось ее счастье, а в седьмом классе, после смерти отца, ей пришлось бросить карате. Не было денег платить за тренировки. И Кирьяков, и Сергей, даже Гуля приезжали к ним домой, уговаривали ее вернуться. Кирьяков был согласен тренировать ее бесплатно. Но у нее не было никакого желания – она вообще ничего не хотела тогда… А через год, когда депрессия постепенно прошла, пришлось помогать маме на работе, потом, уже в девятом классе, она сама начала работать, и времени не осталось совершенно.
Тело сначала болело, требовало тренировок, нагрузок. Но еще больше болела душа, из которой судьба вырвала самое дорогое… Как будто она потеряла крылья.
Она несколько раз приходила в зал, встретиться с друзьями, посмотреть на тренировки. Но потом поняла, что от этого становится только хуже. Нечего сыпать соль на раны… Что прошло, то прошло. И не вернешь… Собрала все свои медали, грамоты, аккуратно свернула кимоно, вложила внутрь черный пояс – и спрятала все в дальний ящик шкафа.
Иногда она еще повторяла ката вместо утренней зарядки, но потом и это бросила – не оставалось ни сил, ни времени. После школы бежала на работу, едва живая приползала домой, а еще надо было делать уроки…
В наушниках