Сейчас она выбрала «Wish you were here», один из ее любимых дисков. И на сорок с лишним минут душа ее могла спокойно отправиться в плавание… «По волнам моей памяти». Так, насколько она помнила, назывался один их дисков в папиной коллекции. Давида Тухманова, кажется.
Классический перевод названия этого концерта «Pink Floyd», «Жаль, что тебя здесь нет…», ей не очень нравился, и она предпочитала второй вариант, менее распространенный, но тоже правильный: «Жаль, что ты не здесь…»
Она считала, что смысл в этом, альтернативном переводе, немного другой и гораздо более глубокий. И так созвучен ее нынешнему состоянию. «Я сейчас сама… не здесь».
Каким праздником для нее был день, когда отец купил ей первое кимоно! Никакое самое нарядное платье не доставило бы столько радости и удовольствия. Это был, наверное, один из самых замечательных дней всего ее детства. Она помнила до сих пор это неожиданное, но такое приятное ощущение жесткой, плохо гнущейся ткани на теле. Она думала, что кимоно таким и должно быть, и будет всегда. Как же она удивилась и даже расстроилась, когда оказалось, что буквально после нескольких тренировок и стирок кимоно стало мягким и… как бы сказать… обычным, что ли.
А тогда она долго выглаживала свою обновку. Ткань плохо гладилась, но она не торопилась, тщательно и с удовольствием проглаживала каждый шов. Мама иронизировала: «Ты бы так свою школьную форму в порядок приводила». Потом долго крутилась перед зеркалом, училась завязывать пояс. Тот пояс был еще белым. Это уже потом она стала «зарабатывать» цветные пояса. Но первый, белый, помнила до сих пор. Он тоже был жестким, практически негнущимся, и никак не хотел завязываться.
Даже перед сном она не сняла этот шикарный папин подарок, так и легла спать в кимоно вместо пижамы. Она как чувствовала, что это – ее новая одежда на долгие годы.
Она была единственной девчонкой во всей группе. Но ее это нисколько не смущало. Она с первого же занятия чувствовала себя здесь уверенно и спокойно, почти как дома. Ей здесь было комфортно, даже уютно. Это ее ощущение передавалось и другим, поэтому ее никто не задирал, все общались к ней как с равной.
Кирьяков сначала пытался опекать ее, давать какие-то облегченные задания. Но она возмутилась и даже обиделась. Тот с удивлением и уважением посмотрел на нее и, видимо, решил, что из девчонки что-то может получиться. Во всяком случае, тренировать ее он начал по-настоящему, на перспективу. Но у самого Кирьякова не хватало времени для углубленной индивидуальной работы с ней – почти тридцать человек в группе, и каждый требует внимания.
И «шефство» над ней взял чуть ли не с самой первой тренировки Сергей. Она обратила внимание на него сразу, как только вошла в зал – он единственный был в черном кимоно. Она подошла к нему и сразу спросила:
– Ты тут самый крутой?
– Почему, – удивился он.
– Черное кимоно, наверное, круче, чем даже черный пояс, – объяснила она.
Он