– Но такой номер у них не пройдёт!
– Ты, молодец, Филипп! Мыслишь абсолютно правильно, как настоящий гражданин нашей замечательной параллельной России.
Не сговариваясь, они остановились. Расположились прямо на бугре, обросшем густой травой. Надо же и немного отдохнуть.
Профессор Лопатов с задором принялся рассказывать о том, как он работал над своим бессмертным и полезным изобретением, над панацеей.
Всё это не так трудно было представить Мурашову.
…По горнице в шикарных семейных трусах ходит Лопатов. В руках у него большая стеклянная колба. На большой русской печке кипят во множестве кастрюль и даже бачков самые разные жидкости. Почти такие же ёмкости стоят на газовой и электроплите.
Время от времени большим черпаком наполняет самые разные колбы и мензурки. Садится за стол. Через микроскоп наблюдает за каплей только что созданной жидкости.
Недоуменно, в расстроенных чувствах чешет Лопатов подбородок. Достаёт из шкафа большой пакет с белым порошком. Подходит к одному из бачков с кипящей жидкостью. Высыпает в него содержимое пакета.
Раздаётся мощный взрыв, и Лопатов вместе с оконной рамой вылетает из дома, падает на поленницу дров, которые заваливают его вместе с головой…
Рядом с калиткой, перед домиком Мурашовых, стояли Аральская и Алевтина. Они с интересом наблюдали за тем, как по сельской улице проходит мимо толпа нищих с синими флагами и транспарантами с надписями: «Слава его величеству президёнту!», «Ура пенсионной реформе и новым налогам!», «Да здравствует параллельная Россия!» и другими.
Среди неимущих, бездомных, голодных и больных и старец со своей внучкой, девочкой Симой . Нищих стало гораздо больше. Но они по-прежнему веселы и жизнерадостны, как головорезы Иностранного легиона, находящиеся вдалеке от активных боевых действий.
К забору подошёл неопредёлённого возраста бродяга, в рваном пиджаке малинового цвета, надетом на голое тело.
– А вы ни подскажете, добрые женщины, – спросил он, – далеко ли отсюда до Москвы?
– Далековато, – ответила Аральская.– Отсюда гораздо ближе до Китая, Индии, Японии и даже Америки. Такие вот… пироги.
– До столицы нашей замечательной страны, параллельной России, – подтвердила Алевтина, – вам, уважаемый, очень долго шагать.
– Опять я примкнул не к тому отряду, – с сожалением сказал бродяга. – Но я патриот своей Родины. Ни в Америку, ни в Японию не пойду и даже на бревне не поплыву.
– Слава патриотам! – громко произнесла Аральская. – Слава путешественникам!
– Патриотам слава! – отозвался бродяга. – Президенту слава!
– Всё! – сказала Аральская. –