Только вышел из парка, а навстречу мужик. Тащит мешок с чем—то явно белым и очевидно тяжелым. Старательно так тащит, всем видом показывая, что нелегка поклажа.
И боком, боком ко мне поворачивается, как бы приглашая прочитать надпись на мешке: «Пуд соли». Надо же! Я и не удержался:
– Неужели и правда пуд?
– Никифор я, – признался мужик. – А это, – он кивнул на мешок, – мешок! В нем – соль!
– Дык, – неожиданно для себя промямлил я и оглушительно чихнул. И когда открыл глаза, то мужика Никифора не обнаружил. И мешок куда—то исчез, вместе с солью. Насчет пуда я уже и сам сомневаться начал.
Мне бы забеспокоиться. Но нет, приободрился, шагаю себе дальше, насвистываю вальс «Под небом Парижа». Первую часть насвистел, даже связку просвистеть смог, а вот там, где Ив Монтан лихо так меняет мелодию, застопорился. Начал еще раз. Без запинки добрался до трудного места – не помню! Что за чертовщина? И решил сократить дорогу и свернуть к стайке елок, что росли неподалеку от автобусной остановки. Автобусы давно перевелись, проиграв неравный бой нахальным и неудобным маршруткам, но буква «А», примостившаяся на желтой жестянке, вежливо указывала на то, что, в принципе, автобус здесь возможен.
Снег в городе появился незаметно. Сначала выпал дружно, хоть и едва прикрыв землю, а потом шел робко и непостоянно, в основном по ночам или в разгар трудового дня. И в результате оказалось, что снег есть. Не сугробы по колено, конечно, но вполне нормальное снежное покрытие, на котором можно оставлять следы или поскальзываться.
Под елкой снега намело чуть больше, и из небольшого сугроба торчала воронья голова. Было такое ощущение, что ворона сначала зарылась в снег целиком, подождала, пока нападает еще снега, чтобы скрылись следы её деятельности, а потом осторожно пробурила своим клювом дырку ровно такую, чтобы можно было высунуть клюв и осмотреть окрестности.
– Привет, – брякнул я вороньему клюву в сугробе.
– Угррру, – раздалось мне в ответ, и вслед за клювом показался пытливый глаз. Глаз меня осмотрел, потом исчез, показался другой глаз, и после этого из сугроба появилась целая ворона. Она не сломала свою нору!!! Но как? Ворона по-воробьиному запрыгала по снегу с очень озабоченным выражением (как это у ворон называется? Лицо – у человека. Морда – у зверей! А у птиц?) …в общем головы. Создавалось впечатление, что она считает свои прыжки. – Ааааааацать! – проорала ворона и завернула за елку. Я послушно поплелся следом (спрашивается – заааачем?). В окружении елок стояла скамейка, а на ней сидел и курил Дед Мороз.
Считается, что все деды морозы – ряженые. Одеваются люди мужского пола (а часто и женского) в странный костюм, начинают говорить зычным голосом, но все при этом уверены, что никакого Деда Мороза нет. Маскарад такой. Конечно, все – правы. Но это ничего не отменяет. Ведь если человек