Все это имеет один общий знаменатель: Драгомиров немного играл в Шельменко-денщика, но это была часть карнавальной шутовской маски Суворова с его «пуля – дура, штык – молодец». И не только поведенческой позы, но и военно-теоретической и стратегической позиции. Сочетание чрезвычайного консерватизма в технике с надеждой на русского солдата было единственно возможным в России способом сохранить маневр, пренебрегая огнем. В этом и была суть суворовского «пуля – дура, штык – молодец». На свой российский манер военная идеология генералов турецкой войны переводила наполеоновский опыт, обобщенный врагом Наполеона, прусским генералом (долгое время российской службы) Клаузевицем. Характерно, что Драгомиров сам перевел (с французского) классическое произведение Клаузевица о войне, которое вышло с его предисловием в 1888 г. в Петербурге. Комментируя этот факт, современный российский генерал пишет: «Огромное значение в пособии уделялось нравственным силам на войне, а труд в целом проникнут наступательным порывом».[131]
В советской офицерской среде долго расходились легенды о разных выходках Драгомирова. Например, забыв поздравить царя в день его тезоименитства, Драгомиров телеграфировал: «Третий день пьем здоровье Вашего императорского величества», на что Александр III телеграфом ответил: «Пора бы и кончить».
Именно поэтому Драгомиров выступил один против всех участников совещания в Главном штабе в 1902 году.
Его преемник в Киевском военном округе генерал Сухомлинов стал военным министром после отстранения великого князя Николая Николаевича и его ставленника Редигера в 1909 г. В 1914-м, когда началась война и именно великий князь стал верховным главнокомандующим, Сухомлинова сняли с должности и едва не судили, обвинив в связях с немецкими и австрийскими шпионами; но заступничество царя и царицы на некоторое время его спасло. Близкий к Сухомлинову полковник Мясоедов был даже повешен за шпионаж, хотя, как оказалось потом, серьезных оснований эти обвинения не имели и отражали лишь истерию шовинизма 1915 г. Временное правительство в 1917 г. отдало Сухомлинова под суд за плохую подготовку армии к войне. Другими словами, Сухомлинов считался представителем немецкой партии, которая потерпела поражение в связи с началом нежелательной для нее «германской» войны. С этой точки зрения ничего общего между ним и Драгомировым, по крайней мере относительно репутации, не могло быть.
Однако