Дима аж рот раскрыл и глаза выпучил от услышанной небывальщины. И если бы он этой небывальщиной не занимался последние три года, то в жизни бы не поверил. Поэтому перебивать не стал, но состроил такую вопросительную физиономию, что она вынуждена была пояснить:
– Берегиня – это такая природная сущность. Хотя правильнее будет назвать её – сущность Природы. Изначально всегда безлика, – тут рассказчица вынула золотой амулет, расположив поверх застёгнутой на все пуговицы медицинской курточки, демонстрируя объект пояснения воочию. – Она может принимать образ любого бога или богини. Этакая богиня-универсал. Понятно?
– Да я, в общем-то, не об этом, – уточнил Дима. – Непонятно, что значит «вселилась»?
Вера пожала плечиками.
– Сначала вроде бы как влезла в голову, а потом перебралась в амулет. Кстати, она же и заставила его выкопать из-под корней той берёзы. Я не знаю, как боги это делают. Делают, и всё.
– Пока ничего непонятно, но продолжай, – попросил Дима, усаживаясь поудобней.
– С этого времени Берегиня вкрадчивым голосом в голове принялась учить. Думала, с ума сойду от раздвоения личности. Но довольно быстро привыкла. Сначала я освоила обнуление эмоций. Всех без исключения. Устраняя, как она выразилась, то, что мешает жить и заодно является лучшим искусством защиты. Затем осваивала умение атаковать. Берегиня одарила меня способностью создавать и разливать вокруг себя Славу.
– Славу? – переспросил Дима в недоумении, забыв, что перебивать нежелательно.
– Никогда не слышал о такой силе? – вновь скривилась Вера, но на этот раз в ухмылке. – Девичья Слава. Я до этого тоже никогда про неё не слышала. Но вот даже зная и владея ею сегодня, не могу объяснить словами, что это такое. Просто от неё все мужчины сходят с ума. Становятся жалкими червями, ползающими у ног. Эта сила заставляет их в меня влюбляться до такого состояния, что у самцов крышу сносит, превращая в безропотных рабов, с которыми я могу делать всё, что захочу.
– Ну, мне можешь не рассказывать, – опять прервал её Дима. – Я эту силу через себя пропустил. Хотя соглашусь. Как-то описать её словами затруднительно. Извини, что прервал.
Но девушку к этому моменту вроде как отпустило, и она уже не возражала о переводе монолога в диалог.
– И вот тогда я начала отрываться, уходя в разнос, – продолжила свой рассказ Вера. – Я по выбору начала сводить мужчин с ума от любви к себе. Притом не в переносном, а в самом прямом смысле слова. Многие отправились лечиться у психиатров. Кое-каких особо рьяных индивидов заставила кончать жизнь суицидом.
– Жёстко, – подметил Дима с улыбкой Люцифера.
– Не то слово, – кровожадно отзеркалила она улыбку в ответ. – Я упивалась всевластием, превращала их мозги в кашу. При этом не могла остановиться. Я не знаю, чем бы всё это закончилось, не повстречайся на моём пути Танечка. Она-то меня и остановила. За что ей