– Мам, пожалуйста, не вмешивайся в его дела. Ты же знаешь, что отец всё равно никого слушать не станет, – тихо приговаривала дочь, наливая из графина воды, чтобы мать могла запить лекарство.
– Не могу я видеть, как он оставляет так много семей буквально без средств к существованию, – рыдала Лена. – Если бы я только знала, что твой отец может превратиться в того монстра, которым он стал! Никогда не думала, что деньги так меняют людей!
– Мамуль, я уверена, что деньги не меняют людей, а только проявляют то, что в них было спрятано, – с горечью ответила Аня. – Не могу я видеть, как ты себя изводишь, мамочка! Пожалей своё сердце! Я не смогу жить без тебя! – расплакалась она.
– Хорошо, милая, я постараюсь! Мне самой страшно тебя на него оставлять. Мне кажется, что он обоих нас продаст за грош, если только кто-то предложил бы. – Лена устало откинулась на спинку кресла. – Может быть, я не могу его понять, потому что никогда не видела нужды? – задумчиво добавила она. – Ведь мои родители и бабушка с дедушкой жили не плохо. Дедушка с приисков немало привез, а папа сумел сохранить и приумножить.
– Ага, вот и пришлось им всю жизнь прятать своё добро, чтобы партия не придумала как это всё у них забрать, – вздохнула Аня.
– А что толку от этого? Я сделала глупость, поверив Антону, и он всё потерял. Мне так стыдно перед своими родными. Как ни больно это говорить, но хорошо, что мои родители не увидели этого. Они были бы, наверное разочарованы во мне. Они все столько трудились, чтобы мы с тобой жили хорошо, а я все потеряла. Как можно было быть такой наивной и неосмотрительной? – Лена с тоской смотрела прямо перед собой, будто оправдываясь перед невидимыми родственниками.
– Отец спустил всё, а теперь ещё смеет попрекать тебя, будто мы у него на шее сидим! – сердито проворчала Аня.
– Ладно, дочка, отпусти. Я так боюсь, что твоё сердце ожесточится и ты станешь такой же как он! Прости его, ради себя самой! Сохрани своё сердце от зла! Ты же помнишь, что батюшка в последний раз нам говорил? – Лена расслабилась, прикрыв глаза, попыталась унять сердечную боль, ожидая, пока подействует лекарство.
– Да, мамочка, помню. Но это так трудно! Особенно после вот таких разговоров! – сердито скрипнула зубами Аня.
Прошло два года. Семья Ровновых «поднималась» стремительно. Антон теперь разъезжал на дорогом автомобиле, с личным водителем, содержал личную охрану. Семья переехала в большой особняк за городом. По настоянию отца, Аня поступила в институт на экономиста.
– Ты должна уметь распоряжаться деньгами. Ты же не только красавица, но и моя наследница! – с гордостью заявил он.
– Пап, я не вижу себя в качестве финансиста, – попыталась возразить Аня.
– А кем же ты себя видишь? – язвительно фыркнул отец, – сидеть «клушей» дома, как твоя мать? Вот