– Выходит, не взял, – прошептал оперативник и до хруста в костяшках сжал кулак.
Огонёк лампы вдруг задёргался, зачадил, грозя потухнуть, Николай слегка тряхнул банку, чтобы керосин внутри растёкся и смочил фитиль.
– Кто это их так, товарищ капитан? – Подал голос Лукашев. – Или что?
– Пока не знаю, – Акулов выдохнул, отпуская бессильную и теперь бесполезную злобу, и продолжил спокойным голосом, ничем не выдавая душевного волнения. – Это мы и будем выяснять, лейтенант. Одного я похоже знаю, это Юрка Косой, имел с ним дело, когда был следователем в московском угро, а вот второго пока не опознать – фиксы у каждого первого зека есть. У них это всё равно что галстук у пионера. С Косым довелось… поработать. Надеюсь, хорошо помучился перед смертью.
– Да ладно вам, товарищ капитан. Каждый заслуживает второй шанс.
Николая передёрнуло, он поднял на молодого следователя настолько тяжёлый взгляд, что тот слегка подался назад, и выцедил сквозь зубы:
– Этот и первого не заслуживал.
Присел возле тела Косого и достал из внутреннего кармана пробирку с затычкой из пробкового дерева. Дядя Слава, а точнее Вячеслав Лаврентьевич Вермайер, архивариус, настоятельно просил собирать все любопытные образцы. Их вновь образованное Управление «О» ещё было в процессе переезда, и лабораторию развернуть не успели, но дядя Слава не хотел упустить ни одного интересного экземпляра. Капитан открыл флакончик, вытащил из ножен кинжал и кончиком срезал небольшой кусочек зелёного студня, положил его внутрь и спрятал в карман.
– Встречала подобное, Мария? – обернулся оперативник к напарнице.
Лейтенант покачала головой:
– Нет. Что за тварь, или оружие, ломает человеку все кости и превращает в желе? Их будто жевали или… переваривали.
Ненадолго повисла гробовая тишина.
– Венерина мухоловка.
– Что? – Не понял Николай.
– Венерина мухоловка, – повторил лейтенант Лукашев. – Хищный цветок такой есть. Он закрывается, когда насекомое попадает