Кофейный аромат разносился по всему дому, заранее мотивируя проснуться и вспомнить, насколько сегодня важный день. Сам напиток вышел как всегда, зато какой крепкий и насыщенный аромат, заставляющий поморщиться от горечи ещё до первого глотка.
В местных кофейнях такой не подавали даже, если заказывать пятерную порцию. Там всё разбавленное, в отличие от того, что довелось попробовать за границей. Привычка варить сверхкрепкий кофе – даже когда в нём не было нужды – прижилась настолько, что про слово «перебор» Амели напрочь забыла.
Лучи утреннего солнца разливались по кухонным тумбам и грели спину. Тепло. Да настолько, что хотелось запеть да станцевать. А ещё лучше взять в руки скрипку и играть не прекращая. Жаль, что время не позволяло.
– Сколько запись продлится? – спрашивал Юро, косо поглядывая на чашку с чёрной ядрёно-крепкой жижей.
– Хм… Знала бы я, как это происходит, сказала бы наверняка. Вообще нормальные люди разбивают процесс на несколько дней, но мы хорошо подготовились, уломаю, чтоб закончить сегодня. Дальше флаг в руки аудиомонтажёрам и PR-специалистам.
– Не замори бедных человеков. Переработки плохо на здоровье сказываются.
– В их же интересах подняться, пока дают возможность.
– Так-то оно так, но какой прок от успеха, если переутомление сожрёт всю мотивацию?
– Есть ли у меня время сильно заботиться об окружающих?
– Смотря какие у тебя приоритеты.
– Хочу, чтобы моё творчество прожило ещё века.
– Тогда представь, что мы не встретились вовсе и ты до сих пор думаешь, что проживёшь десяток лет. Если будешь трудиться с чуть бóльшей интенсивностью, чем раньше, этого уже будет достаточно.
– Не верю. Как по мне, этого мало.
– На самом деле можешь продолжать батрачить как сейчас, результат будет соответствующий. Но в таком случае есть пара нюансов, которые ты должна учитывать.
– Каких?
Он забрал у Амели чашку и отодвинул на край столешницы. Перед собой положил десятый старший аркан.
– Извини, сейчас буду портить аппетит.
Вместо колеса с вращающимися вокруг него дисками карта подобно голограмме показывала портрет лежащего на каменном полу мужчины. Впалые скулы, въевшиеся чёрные синяки вокруг глаз и тонкие посиневшие губы делали его лицо похожим на голый череп. Взгляд совсем пустой, без единого блика.
– Он мёртвый?
– Живые не по моей части. Узнаёшь этого человека? – Девушка отрицательно помотала головой, прикрывая рот рукой. К горлу подступил рвотный ком. Мутить начинало сильнее от вида, как Юро преспокойно продолжает пить разбавленный кофе.
– Это Алан, скрипач твой через одиннадцать лет.
– Почему?
– Привыкнет к деньгам и плотному графику, потом из-за хронической усталости бросит музыку. Через знакомых, которых встретит благодаря тебе, выйдет на барыг и свяжется с наркотрафиком.
– Не хочу…
– Правильно. Дальше едем.
Показался