– Это моя прелесть! – прошипел Олег в пустоту и рядом с пулемётом положил следующий марлевый «отпугиватель», – никому не отдам! – с десяток тюбиков и обезболивающих полетели в чёрный пакет, и кинув печальный взгляд на бутыль, он отправился дальше. Предстояло обойти весь первый этаж, и, если понадобиться, выгнать голодную шантрапу, не хотелось бы такого соседства в здании. Почти на всех окнах отсутствовали окна, поэтому экспедиция затянулась чуть дольше от запланированного. Когда кончились бинты, Олег просто выдавливал из тюбика мазь на подоконники, пальцем размазывая полосы – может это было и лишним, но так спокойней, рассудил Крутов. В левом крыле здания находилась баскетбольная площадка, в рамах окон стояли целые решётки, а это радовало, лишь в конце зала был запасной выход на улицу, но и он был капитально закрыт массивной, железной дверью. Сюда военные заботливо стаскали школьные парты, столы и доски, в надежде что когда-нибудь всё плохое закончится, и дети пойдут учиться. Тут Олег присел за одну из парт, переводя дух, всё-таки получасовая прогулка измотала изрядно израненное тело, и пора было выдвигаться в обратный путь.
–Ах… – вздрогнул Олег. В тишине зала, со стороны раздевалок, раздался характерный звук сливного бочка. – Матушка моя… – неужели кто-то там затеял справлять свои нужды? А может эти пышущие здоровьем да поедающие изрядное количество еды и гадят не плохо? И на инстинктах ходят в туалет? Кто знает… С осторожностью Крутов стал приближаться к закрытой двери раздевалки, на ходу выдавливая мазь Вишневского в ладонь и, на всякий случай, втирая в кожу лица. – Сейчас, я вам устрою «угагашечку», мрази… У-у-у-у! – Олег с воплем резко открыл дверь, успев увидеть летящий кулак. – Блядь! – вокруг расцвели светлые звёзды, а нос пронзила острая боль.
– А-а-а! – рядом с ухом визжал в пятой октаве женский голос и в довесок он ещё раз получил увесистый тычок в район груди, в одну из заживающих, открытых ран. – Зомбик поганый!
– Боже… дура, о-о-о! – застонал Олег, скрючиваясь от боли и пытаясь защитить себя, на пол упал пакет с медикаментами, – я человек! Хоре!
– Правда? Ой, простите, простите… вы такой страшный…
Крутов протёр глаза от невольно проступивших от боли слёз и посмотрел на фурию с кулаками. Девчонка, лет пятнадцати с ядовитыми зелёными волосами и растёкшейся чёрной тушью под неестественно большими, голубыми глазами. Одета в белый халат с подозрительно красными пятнами. Она испуганно хлопала длинными ресницами, в одной руке держа гаечный ключ на тридцать шесть.
– Спасибо что не ключом!
– Я забыла про него… – и тут девочка не выдержала и истерично заплакала, – я думала все умерли… – рука разжалась и инструмент звонко звякнул о бетон.
Глава