Он в раздражении мотнул головой и уставился в одну точку. Чувствуя неловкость от необходимости распрощаться на такой ноте, я постарался соблюсти приличия единственным пришедшим на ум способом:
– Эм… Я могу чем-то помочь?
Неожиданно как для меня, так, кажется, и для себя самого, Макдонахью вдруг встрепенулся и пробормотал:
– Вообще-то, Томас… Вообще-то, если бы вы могли спуститься в секретариат и поторопить их с этими прокля́тыми документами – я был бы у вас в долгу! Иначе этот тип меня просто с ума сведёт!
Просьба сержанта показалась мне вполне оправданной: дежурным сотрудникам было запрещено отлучаться с поста. Решив, что вреда от моей помощи не будет, я кивнул и отправился в ненавистное мне левое крыло – обитель бюрократов и бумагомарателей ещё больших, чем теперь я сам…
Путь был неблизкий и пролегал через центральное здание. И, хотя в Управлении было легко заблудиться, места для некоторых вещей здесь всё ещё не хватало. Например, для архивов. Старые дела лежали разваливающимися стопками вдоль стен коридоров, в углах лестничных площадок, под самими лестницами, а иногда и в ещё более непредсказуемых местах. Одна из таких кип, опрометчиво оставленная неподалёку от туалетной комнаты, растаяла за пару дней. И я до сих пор надеюсь, что её просто догадались переложить в более подходящее место…
Миновав хитросплетения коридоров, я спустился на пару лестничных пролётов и наконец оказался у входа в секретариат. Обычно, здесь трудились сразу несколько измождённых и унылых мужчин неопределённого возраста, но сегодня из ряда огромных дубовых столов был занят всего один. На звук хлопнувшей двери владелец стола поднял раздражённый взгляд, хмыкнул – и снова уткнулся в бумаги.
На всякий случай я ещё раз огляделся и удостоверился, что больше здесь обратиться не к кому.
– Добрый день, – как можно отчётливее поздоровался я. – Мне нужно забрать свидетельство о смерти сэра… ммм…
Всё, кроме титула, уже успело вылететь из головы: плохая память на имена была моим проклятьем.
– В общем, то, что просили сделать срочно, – неумело выкрутился я.
Сидящий за столом секретарь снова неприязненно взглянул на меня и проворчал:
– И зачем так орать? Я не глухой. И ничего хлопать дверью – того и гляди стёкла вылетят! И между прочим, у меня этих срочных дел – целый шкаф! Кто именно тебе нужен? Я что, гадать, по-вашему, должен?! Будто мне больше нечем заняться!
Пока я лихорадочно напрягал память, служащий, не дожидаясь моего ответа, махнул рукой и поплёлся в сторону заваленного бумагами стеллажа, продолжая что-то бубнить себе под нос. Кажется, это были проклятья, и несложно было догадаться, кому именно они предназначались. Мне пришло в голову, что невозможность отлучиться с поста была вовсе не единственной