– Умоляю, не кричи, он же все слышит!
– А мы сейчас о вас говорим! Не он меня продал!
Хельга достала необъятный носовой платок и протянула мне.
– Держи, милая.
Я взяла прямоугольный кусок ткани по инерции, привыкла, что они заботятся обо мне как о дочери… Но теперь не была уверена в искренности их намерений.
Присесть все же пришлось, стоя выслушивать исповедь не смогла.
Вся моя безоблачная жизнь в последние годы оказалась не более чем искусно созданной иллюзией. Ее автор, судя по всему, сейчас находился в гостиной, откуда слышались звуки рояля.
Шаман музицировал, задавая тон общего настроения. Тревожная мелодия разносилась по коридорам, ее подхватывало эхо, удваивая, а то и утраивая звук, и ощущение грядущей беды усиливалось с каждым аккордом.
Хотя о чем это я? Вовсе не грядущей. Беда была здесь, близко-близко, заявившись и чувствуя себя хозяином. Возможно, у нее даже имя есть! Только знать его желания не возникает.
– Господин связался с нами пять лет назад. Сказал, что нас ждет юная подопечная, дочь графа Норта. Мы уже слышали о его гибели и хорошо знали Джимми, дружного с нашим племянником. Предложение было заманчивым и без того факта, что, сама понимаешь, таким как господин, не отказывают. Он дал денег, достаточно, чтобы поднять дела твоей семьи на достойный уровень. Это тоже была часть его распоряжения, помимо всесторонней заботы о тебе.
– Заботы? – переспросила горько.
– Разумеется! Важно было, чтобы ты ни в чем не нуждалась и была счастлива.
Я покачала головой. Спорить с ними в этом вопросе, лукавя перед самой собой, не могла. Я и правда была окружена теплом. Считала их семьей.
Оттого и пожар в груди от этого меньше не становился.
– Для чего это ему нужно?
– Это нам неизвестно, – пожал плечами дядюшка. – Ясно только, что дело – благое.
Я фыркнула. Как же, это же просто посланец Ледяной Богини, не иначе!
– Но мы тебя искренне полюбили, – горячо проговорила тетушка. – Клянусь, Кэндис!
– Не по приказу, а по воле сердца, – добавил дядюшка. – Я же всегда тебе говорю: ты мне как родная! И сейчас от своих слов не отрекусь! Даже если вдруг ты от нас откажешься.
– Но почему не рассказали мне?
– Мы не могли.
– Это было сложно?
– Конечно, милая! – всплеснула руками Хельга. – Ты же должна понимать. У нас…
– У вас не было выбора, – прошептала я, прекрасно осознавая, что их слова звучат как оправдание и вместе с тем объяснение, которое действительно можно принять.
Но вот простить – не факт.
Супруги закивали, видя, что я не бьюсь в истерике или бросаюсь обвинениями или даже откровенными оскорблениями. Хотя, признаться, чтобы избежать этого, пришлось вспомнить, что я все же воспитанная сеньорита, а не подруга нашего конюха.
– С тех пор мы тут, – выдержав паузу, не иначе, давая время чуть осмыслить новую истину, снова заговорил Бен. – И мы обращались с тобой как следует, правда?
Я