Хождение за пазуху имеет кроме облегчения в выкупе и другие основания; тут жених приходит к невесте врасплох и может быть уверен в ее качествах, ибо если он за ней что подозрительное приметит и засвидетельствуется другими, дозволяется отказаться от невесты заблаговоременно и возвратить назад часть данного выкупа.
Женитьбы детей у калмыков зависит единственно от воли родителей. Но прежде чем они сватовство предпринять могут, приходят к своему гелюню и объявляют ему имя жениха и невесты, год и число, в которое они родились. Гелюнь справляется в своем «Сударе» и объявляет соизволение бурханов: если по гелюневу мнению предвещание о свадьбе будет худое, то ни под каким видом брак совершиться не может, разве только отцы одарят гелюня столько, что он этими подарками и бурханское соизволение переменить в хорошее предзнаменование.
Когда получать от гелюня доброе предвещание, тогда уже договариваются о калыме при свидетелями с обеих сторон. Невеста обыкновенно жениху принести должна новую кибитку, несколько всякого вида скота и ясырь, то есть услужников и услужниц.
Брак совершает гелюнь во время новомесяцчия со своими обыкновенными обрядами: сперва приводит их к бурханской присяге во взаимной верности; потом выводит их из кибитки, приказывает им глядеть на солнце и читает свои молитвы, при которых жених с невестой бьют земные поклоны; иные говорят, что жениха с невестой обводят троекратно около кибитки, другие, напротив того, уверяют, что это неправда, но при бракосочетании все обряды состоят в молитвах. По совершении молитв, гелюнь накрадывает на них руки и тем заканчивает. По венчании невесту сажают в кибитке за занавесом, а жених садится впереди; родня берет сырую овчину, и тянут ее сколько сил есть; и если женихова родня втянет в кибитку невестину родню, то невестина родня принуждена бывает держать свадебную попойку; и обратно при начатии пиршества невесту вводят в свою кибитку, где она с женским полом торжествует при игрании музыкального согласия, состоящего в чебызге, волынке и гудках, ибо молодой по их установлениям возбраняется видеться со свекром и со старшей жениховой родней, да и отца своего не прежде, как по прошествии года посетить дозволено, и тогда она от него совершенно свой пай получает, как то: верблюдов, скот и проч.
При совершении бракосочетания мокшанцы[7] сажали невесту в собрании всех своих приятелей на рогожу относили к жениху в покои и отдавали ему, говоря такие слова: «вот тебе, волк, овца», в каком случае невеста по благопристойности притворяется столь неистовой, сколько сил ее станет. Еще и ныне имеют они такое обыкновение, что когда невеста после венчания возвращается после российской церкви, она должна беспрерывно в голос вопить; да и некоторые из них в такой горести