– Так ли сильно она его любит, чтобы выйти за меня замуж без дальнейших хлопот? – поинтересовался Хью.
На губах Алетты появилась легкая улыбка:
– Она еще не готова признать свое поражение, милорд. Она полна гнева и дерзости. Я сказала ей, что она останется в своей комнате на хлебе и воде, пока не одумается.
Хью кивнул:
– Быть может, проведя несколько дней в уединении, она сможет здраво рассудить, мадам. Не пришлете ли вы ко мне утром сенешаля? Хочу тщательно осмотреть Лэнгстон, чтобы подготовиться к весеннему севу.
– У нас нет сенешаля, милорд. Он был уже совсем стар и умер три года назад. Я не знала, кем мой супруг хотел заменить его, и не стала этого делать. С тех пор поместьем управляла Изабелла. Никаких записей не велось, поскольку у моей дочери прекрасная память на цифры и факты. Мы отлично со всем справлялись.
– Значит, завтра вашу дочь нельзя держать взаперти. Я должен как можно скорее ознакомиться с хозяйством, – сказал Хью.
– Тогда возьмите ключи, – предложила Алетта, протянув ему железное кольцо со связкой ключей от всех помещений Лэнгстонского замка.
Хью покачал головой.
– Они должны быть у вас, мадам, пока Изабелла не станет моей женой, – сказал он.
– В таком случае, – произнесла Алетта, поднимаясь со скамьи, – я позабочусь об ужине, милорды, и устрою для вас ночлег. К сожалению, у нас всего две комнаты для гостей. Мне понадобится день-другой, чтобы вынести вещи из моей спальни. Придется разместиться кому-то вдвоем в одной спальне, но я предоставляю вам самим решать этот вопрос. – Алетта присела в реверансе и торопливо покинула зал.
– Какая жалость, что король выбрал вам в жены ее дочь, а не эту вдову, – сказал отец Бернард. – Она так очаровательна и благовоспитанна! Любой мужчина был бы счастлив с такой женой.
– Да, она хороша, – согласился Хью, – но, на мой взгляд, в ней не хватает остроты, святой отец. Дочь меня вполне устраивает. Леди Алетта не способна ничем удивить.
Вскоре их пригласили к столу и подали ужин. Еда была незамысловатой: мясистые креветки, слегка поджаренные и уложенные на листьях свежего кресс-салата; жаркое из кролика в винном соусе с морковью и луком-пореем; жирный сочный каплун с жареным луком; хлеб свежей выпечки; золотистое сливочное масло; щедрый ломоть сыра бри со слезой; и, наконец, чаша, полная желтовато-коричневых спелых груш. Кроме того, на столе стояли три кувшина: один – с сидром, другой – с элем, а третий – с темным красным вином. Подали даже маленькое блюдечко с солью.
– Мой муж, – пояснила Алетта, – любил разнообразие и предпочитал сам наливать себе напитки.
Она села рядом с Хью, священник разместился по левую руку от нее, а Рольф де Брияр – справа от своего друга.
Стол