– Я надеялась, что прогулка позволит мне найти путь к моей памяти, а значит, и к тебе.
Радомир поджал губы, высвободил свою ладонь и встал, выпрямившись.
– В таком виде? – он кивнул на сорочку, глядя на Рогнеду сверху вниз. – С моим сыном?
Рогнеда сжала ворот сорочки, прикрывая ключицы и демонстрируя крайнюю оскорблённость.
– Ты меня в чём-то обвиняешь, Радомир?
– А что прикажешь мне думать? Моя невеста в одном исподнем проводит ночи в библиотеке с моим собственным сыном! – с каждым словом Радомир распалялся всё сильнее. От ласки, с которой он целовал Рогнеде руки, не осталось и следа. – Что прикажешь думать страже, которая застала вас? И зачем ты повела его в свои покои?
– Чтобы залечить его раны! – Рогнеда тоже вскочила на ноги.
– Для этого есть Журавли!
– Не было у меня времени звать Журавлей. Твой сын умирал! – воскликнула Рогнеда и тут же заставила себя смягчиться, и взять Радомира за руку. – И всё, о чём я могла думать в тот миг, каким горем обернётся твоя жизнь, если потеряешь его, – она погладила его щёку. – Я бы не пережила твоей боли.
Радомир вместо ответа впился поцелуем в её губы.
– Прекрасная, лучшая, чарующая, – бормотал он, осыпая поцелуями её лицо. – Я счастлив, что твоё доброе сердце бьётся ради меня.
Зазвенела пряжка ремня, застёжки на кафтане, торопливая рука задрала сорочку, оцарапав ногтями нежную кожу бедра, и Рогнеда уступила, как уступала всегда, позволяя царю получить желаемое. Радомир не терпел отказов. Не стерпел и в этот раз, завладев Рогнедой торопливо и жадно, с силой и страстью, на которую способен не каждый мужчина в его годах. Рогнеда услужливо стонала, шептала его имя и запускала в его волосы пальцы, на которых всё ещё осталась кровь Дарена, смешанная с её собственной.
Когда Радомир заснул, Рогнеда бесшумно выскользнула из постели, так же легко, как до этого ускользнула от ревности, сдав в распоряжение Радомира своё тело. Наскоро одевшись, она покинула Царские Палаты через старую кухню, которая располагалась в заброшенной части Палат, в той, где раньше обитала почившая царица. Радомир никому не позволял заходить туда, то ли надеясь сохранить память о жене нетронутой, то ли, наоборот, не желая о ней вспоминать. Так или иначе, Рогнеда ещё давно отыскала этот ход, которым пользовалась в дни, когда не хотела попадаться никому на глаза.
Выбравшись на улицу, Рогнеда набрала полную грудь ночного воздуха, показавшегося ей особенно свежим после духоты спальни и запаха разгорячённых тел, и обернулась. Царские Палаты возвышались над ней непреодолимой чёрной горой. Светились некоторые оконца, подсказывая, что не все обитатели спят. На фоне звёздного неба вырисовывались разномастные башенки: одни с пузатыми луковицами крыш, другие – с крышами острыми и длинными, подобно стрелам, стремящимся пронзить луну. Говорили, что Царские Палаты носили в себе отпечаток каждого царя, когда-либо правившего в этих стенах. Интересно, как они изменятся, когда Рогнеда сядет на трон?
На прощание