О Леде она тогда еще не ведала, и о Данае тоже, но с Данаей вообще была какая-то странная история, больше на вымысел похожая. Царица всегда считала, что есть девицы, способные придумать для своего блуда любое оправдание, она же будет говорить только правду и ничего кроме правды, но, наверное, сатиры пошутили, решив устроить все для нее совсем не так, как ей того хотелось. Оправдываться было больно и противно, особенно если ты ни в чем не была виновата. Только это труднее всего доказать.
№№№№№№
Царице показалось, что муж ее пребывал в неведении, она не замечала прежде за ним хитрости и лукавства, хотя могло быть всякое, и с него станется. Но если это так, то у нее есть время, чтобы придумать разумное оправдание. Она не успела подумать о том, что от таких связей появляются дети, и вот тогда все станет еще определённее и страшнее.
– За что, – прошептала она, – хотя прочитать это можно было только по губам.
– Нельзя никому слепо верить, – говорила ей Эрида, – доверие —страшная шутка, она именно к такому повороту и приводит.
– Но как же не верить самым близким людям? – почти в отчаянии говорила царица.
– А вот так, они могут оказаться и не близкими и совсем не теми, о ком ты вдруг подумала.
– Даже на супружеском ложе?
– А на супружеском особенно.
Богиня была неумолима, никто и никогда не мог надеяться на ее пощаду, хотя разве не в том нуждались люди? Но Эрида хотела сделать их сильнее, а ведь то, что нас не убивает, то делает сильнее.
Эрида – Алкмене
Не доверяй тому, что рядом,
Он может Зевсом оказаться,
Какая страшная награда,
Ночь провести, не разобраться,
Потом родишь на свет Алкида,
И он пройдет круги все ада
И все печали и обиды,
Не надо доверять, не надо.
Твой муж поймет тебя едва ли,
И не простит, и не надейся,
Потом он все свои печали,
Вдруг резко обернет в злодейства.
И только призрачная Гера
Алкида бросит на чудовищ.
Да, станет он лихим и смелым,
Но что же сыну ты готовишь.
Рычит там лев, и лань несется,
И Цербер ждет его ужасный,
И в мире, где не будет солнца,
Лишь Персефоны гнев напрасный.
В объятьях грозного Аида
К тебе он, матушка, взывает,
Зевс опечален лишь для вида,
Он все спокойно оправдает.
С тебя же спросится, как прежде,
Взгляни на эти муки Ада,
Где нет ни веры, ни надежды,
Не доверяй