Он несколько раз встречал Афродиту, но та старалась держаться от него подальше, а эти и вовсе страх потеряли, тьма непроходимая, а если бы и приблизилась, то не стала бы себя вести так нагло.
И встрепенулась, и усмехнулась та, которая была шустрее и больше говорить любила
– А я не Афродита, мне тут скрывать нечего, – выпалила Эрида, – никого я не боюсь, а тебя и подавно.
Лев вспомнил, что богини, в отличие от смертных, могут читать мысли и людей, и зверей, а может и богов тоже. Кажется, лев ничего о ней не знал, но узнает обязательно на том или еще этом свете. Она об этом позаботится.
№№№№№№
Оставив льва, богини прошлись по Немее и поразились тому, во что превратился град за столь короткий срок. Они не верили глазам своим, такого не может быть, потому что не может быть никогда.
– И куда только Зевс смотрит, – возмутилась Геката, – ведь он верховный бог, еще парочка таких чудовищ, и людей не останется.
– Чего ты хочешь, он породил героя, вот и считает, что дело сделано, а дальше нам без него придется разбираться.
– А он сам, что, громы, молнии же не перевелись пока.
– Да на очередную девицу он смотрит, какое ему дело до страданий людских, – махнула рукой Эрида
Геката только головой покачала
– Для этого и есть наш герой, и не такими уж напрасными будут его подвиги как говорят. Вот и нам с тобой будет, чем заняться.
Они заметили девицу, рыдавшую над мертвым парнем, и можно было не спрашивать, чьих лап и зубов это дело. И трудно даже представить, какая это была по счету жертва проклятого льва
– Жаль, бедняга не дожил до нашего Геракла, – говорила Геката.
– Ничего, может другим повезет больше, все-таки все мы тут вовремя появились, пока еще новые народятся да жить начнут.
– А ты все о жалости какой-то говоришь, те, от кого только беды одни не должны никакой жалости взывать.
Вечером Геката рассказывала Никте о том, что она видела в Немее, и та только головой покачала, не стала ее просить о том, чтобы она не ввязывалась в это, знала, какой упрямой была девица, все равно все делает наоборот.
Огромный дев, Ехидны грозный сын
Немеей правит, всех вгоняя в страх.
И никого нет в небесах над ним,
Сгорают трупы на ночных кострах.
Пустеет город, старики молчат,
А дети по домам давно укрылись,
И все они свободы лишь хотят,
И все от страха в норы там забились.
Вставай, Адкид, пришла твоя пора,
Тебе сражаться надо, и спасая,
Начнется та упорная игра,
А мы