Ю. Кулибаба (спецкор «КП») пишет из Чернобыльской «зоны»: «Страшно. Не проснуться бы завтра от звука сирены, ревущей о плановом взрыве очередного Чернобыля».
09.06.91 г.
О том, как мы живем, хорошо показала на одном только примере журналист Г. Миронова.
Как-то дом, в котором жила семья М., загорелся. Загорелся загадочно, но соседи пожарную вызвали, хотя лучше б не вызывали, потому что это был барак, в котором жить человеку невозможно. В суде М. назвал два адреса проживания, удивив секретаршу тем, что у гражданина аж две квартиры. Оказалось, что это просто барак выходил на две улицы и имел два адреса. В бараке размещалось людей не меньше, чем сельдей в бочке, и все жили надеждой, что барак снесут, и всем дадут квартиры. Да только, кому нужен барак, хоть и с людьми, на окраине города?!
Не было у М. квартиры, стали собирать на машину. Хотелось ведь, чтоб в жизни что-то было. Лет десять копили. Жена до работы ходила подъезды подметать, муж в инвалидном доме подрабатывал…
В аварию М. попал вечером. «Освещение как всегда плохое, – рассказывал М. – Знаю, что впереди трамвайные рельсы, притормозил, и вдруг резкий удар. Грудью руль сломал, стекло вылетело, колесо отвалилось, и весь перед машины разворотило». Оказывается, перед рельсами образовалась канава с водой. Голосовал, никто не остановился. ГАИ проезжали мимо и будто не замечали пострадавшего. А перед этим он только что заплатил налог на дороги. Стоял возле машины в центре города, а будто был один в тайге. Вспомнил, как похоронил отца-фронтовика, полковника. Отец был изранен, имел целую пригоршню орденов и медалей. Все ходил, просил квартиру, и мать ходила – бестолку. Под конец отец запил. Его разбил паралич, лечения он не получал никакого, так и умер.
«А я? Где только и кем не работал, чтобы квартиру получить. Но так и живу в этом бараке. Дети здесь уже выросли. На заводе в очереди стою, но там говорят теперь, что твой дом числится за воинской частью, снесут, там и дадут», – криво усмехается М.
Пока сидел в машине, ночью подошла шпана с цепями, потребовали вылезти. Хотели машину на запчасти реквизировать. Но, готовый на все, сам озверел и машину отстоял.
Кто-то посоветовал судиться с дорожным участком, но это дело оказалось безнадежным. Полгода ушло на то, чтобы вместе с адвокатом собрать необходимые бумаги, да пока иск пересылали в суд по месту аварии, прошло полгода. Потом несколько месяцев откладывались заседания. И знакомые, и жена стали уговаривать бросить это дело. Действительно, можно было и сломаться. «Вот у нее, – показал М. на жену. – Брат повесился. Сошлась так жизнь, что веревку на шею, и все».
«Я теперь ни во что не верю, – заключает М., – А в политике я теперь и сам четко разбираюсь. Зарплата – это политика, квартира – это политика. Что мы стадо баранов – это тоже политика».
10.06.91 г.
Кроме Б.