– Не уверен, что могу представить себе такое…
– Нераспределëнному сознанию вроде твоего может быть трудно понять эти принципы, потому как с его собственной точки зрения оно всегда находится в одной точке координат пространства и времени с вероятностью единица. Но как сторонний наблюдатель ты всë же способен осознать объект, находящийся для тебя в суперпозиции – в нескольких местах одновременно с разной вероятностью, и общей – намного больше единицы. Тебе его перемещения будут представляться случайными, непоследовательными… мгновенными. На самом же деле, это не сложнее, чем камень, остающийся на месте в разные моменты времени, или два камня, существующие одновременно. Просто, глядя на предмет, ты видишь его только с одной стороны, хотя и догадываешься о существовании других. То же самое и с вероятностью: таково твоë зрение, что ты не видишь еë многообразия. Иные способны осознать своë движение в ней.
Вновь прервавшись и сделав глубокий вдох через прибор, Адиль затем продолжил:
– И что, ты… можешь перемещаться таким образом?
– Я могла лишь дрейфовать в полях вероятности – так же, как ты во времени. Но сейчас… я будто села на мель.
– Кажется, я понимаю твои ощущения, – закрыв глаза и потирая виски, ответил старик. – Но всë же, что именно мешает тебе двигаться?
Женский голос какое-то время молчал. Адиль не торопил еë с ответом, решив пока продолжить свою дыхательную процедуру. Вскоре Наджем заговорила:
– Две мировые линии – твоя и другого объекта, – ветвятся с точки зрения друг друга. Но лишь до того, как свяжутся причинно. Когда ваше взаимодействие будет совершено, вариант для вас останется один. Им вы и будете связаны навсегда.
– Это случилось с тобой? – осторожно спросил старик. – Что же связало тебя?
Наджем вновь замолчала, и Адиль замер в ожидании, боясь пошевелиться. Наконец она ответила:
– Я думаю… Ты.
Положив на стол дыхательный аппарат, старик опустил голову и нахмурил брови. Его взгляд, устремлëнный куда-то сквозь поверхность стола, казалось, искал что-то судорожно и отрешëнно.
– А что, если бы ты, – негромко заговорил он, – вновь освободилась…
– Я не хочу этого, – прервал его женский голос.
– Я знаю, Наджем, я тоже. Но… ты ведь понимаешь, почему я об этом спрашиваю. Мы должны рассматривать все варианты.
– Нет.
– …Ты смогла бы, став свободной, попытаться…
– Прекрати повторять это! Мой ответ – нет.
– Почему мы не можем просто обсудить это?
– Потому что я не научусь двигаться там ни с того ни с сего. Потому что причинную связь не разорвать. Потому что… мне неприятно.
Адиль встал с кресла и задумчиво прошëлся по комнате, встав у окна и уставившись на горизонт, над которым одна за другой восходили звëзды.
– Если я не ошибаюсь, – произнëс он в полной тишине, – кое-что способно разорвать причинную