На территории нынешних Эстонии, Латвии, Северной Польши и бывшей Восточной Пруссии христианство навязали силой. Единственным исключением среди прибалтийских стран стала Литва, где местным герцогам удалось остановить рыцарей-крестоносцев и сохранить свою исконную веру до конца XIV века.
Они окончательно приняли христианство в 1387 году, когда Ягайло, великий князь Литовский, женился на королеве Польши Ядвиге, положив начало польско-литовской унии, просуществовавшей до 1795 года – тогда обе страны были стерты с лица земли имперскими соседями.
Ягайло заплатил за свой супружеский и территориальный союз принятием христианства. У христианской Польши и языческой Литвы был общий враг в лице тевтонских рыцарей. Старый орден крестоносцев давно превратился в изгоя и вел войны исключительно ради стяжательских завоеваний, независимо от того, были ли их враги христианами или язычниками. Став королем, Владислав Ягелло (новое христианское имя Ягайло) смог собрать достаточно людей, чтобы сокрушить военную мощь рыцарей в битве при Грюнвальде в 1410 году.
Обращение Литвы в христианство носило политический характер. В более ранние века то же самое можно было сказать о поляках, чехах (как о богемцах, так и о моравах), венграх, болгарах и сербах. В отличие от большинства языческих балтов у этих народов были сильные государства, слишком могущественные и слишком далекие от христианских соседей, чтобы их можно было так запросто обратить силой. И все же между 800 и 1000 годами все они по очереди приняли христианство. Моймир Моравский обратился в христианство в 831 году, хан Борис Болгарский – в 864 году, Борживой Богемский – в 884 году, Мешко Польский – в 966 году. Святой Стефан Венгерский, уже будучи христианином, победил в 997 году родственника-язычника и навязал христианство жителям всей территории своих расширившихся владений. Для таких правителей принятие христианства стало очередным ходом на политической шахматной доске европейского масштаба. Таким образом, они намекнули соперничающим королевствам, что следует относиться к ним как к равным в разыгранной партии брачных пактов и военных союзов, которые составляли суть великой игры европейской дипломатии. Откуда же, в первую очередь, эти древние короли и герцоги черпали свою власть?
В большинстве восточноевропейских стран письменная история начинается